Было жарко. Вокруг керосиновой лампы бились и жужжали насекомые.
Синтия повернулась и как-то странно на него посмотрела. На лбу у нее блестели капельки пота.
– Мэгги отправилась домой – на встречу выпускников. Хочет показать старым приятелям, какой стала звездой. Остальные? – Она пожала плечами. – Куда деваются марионетки, когда некому дергать за ниточки? Сидят по комнатам, не иначе.
– Ясно.
Влажное платье Синтии липло к ее телу. Подмышки темнели пятнами пота.
– Не хотели бы вы сыграть в шахматы или еще что-нибудь?
Взгляд у Синтии сделался необычайно пронзительным. Она подошла ближе.
– Вольф, мне уже давно интересно: ты ни с кем не спишь. У тебя что-то не так? Да? Может, дома девушка осталась?
– Да, но дожидаться меня она не будет. – Вольф резко взмахнул рукой. – Наверное, я отчасти поэтому и отправился с вами.
Синтия положила его руку себе на грудь.
– Но ты же девочками интересуешься? – Не дожидаясь, пока он найдет нужные слова, она прошептала: – Пойдем.
В комнате Вольф крепко обнял Синтию и поцеловал, долгим и глубоким поцелуем. Она страстно ответила, но потом отстранилась и потянула его на кровать.
– Скидывай одежки.
Сама Синтия сняла платье одним замысловатым текучим движением. Ее белая грудь колыхалась в лунном свете, льющемся в окно.
После секундной заминки Вольф разделся. Рядом с Синтией он ощущал себя нерешительным слабаком и страдал от этого ощущения. Твердо намереваясь доказать, что он совсем не такой, Мбикана протянул к женщине руки. Но та отпрянула.
– Погоди, пилигрим. – С этими словами она принялась рыться в висящей у изголовья сумочке. – Вот оно. Не хочешь угоститься сначала? Обостряет чувства.
– Наркотики? – невольно ужаснулся Вольф.
– Да ладно, не упрямься. От одного раза ничего с твоими генами не станется. Попробуй хоть, прежде чем осуждать.
– Что это?
– Ванильное мороженое, – отрезала Синтия, открывая маленький пузырек и осторожно высыпая на ноготь несколько белых крупинок. – Штука дорогая, смотри аккуратно. Надо вдохнуть разом. Понял? Правила такие: глубоко вдыхаешь, а потом медленно выдыхаешь. И все. Вдохнул. Выдохнул.
Синтия подсунула ноготь Вольфу под самый нос и свободной рукой зажала ему одну ноздрю.
– Вдыхай по-быстрому. Вот так!
Вольф непроизвольно вдохнул, и его тут же захлестнули необычные ощущения. Во рту стало свежо и как-то чисто, в горле крутился и приятно щекотал невесомый белый порошок. В голове сделать необычайно просторно. Он подвигал челюстью, подозрительно ощупывая зубы языком.
Синтия быстро приняла дозу и закрыла пузырек.
– Теперь коснись меня. Медленно, медленно, у нас вся ночь впереди. Вот так. Аххх… – По ее телу прошла дрожь. – Да, принцип ты понял.
Они занимались любовью много часов подряд. От неведомого наркотика в голове странным образом прояснилось. Вольф чувствовал себя более рассудительным и более игривым, чем обычно, и готов был растягивать удовольствие. Они никуда не торопились и делали все не спеша. Три или даже четыре раза останавливались, чтобы вдохнуть еще порошка, который Синтия отмеривала торжественно и тщательно. И после этого продолжали заниматься любовью с удвоенным интересом, стараясь двигаться как можно медленнее, до последнего оттягивая каждый оргазм.
Наступила глубокая ночь. Они раскинулись на простынях, изможденные и ослабевшие, не касаясь друг друга. Тело Вольфа покрылось испариной. Ему казалось, что больше уже он никогда не захочет заниматься любовью. Но вслух, конечно, Мбикана этого не сказал.
– Неплохо, – тихо похвалила Синтия. – Не забыть бы порекомендовать тебя Мэгги.
– Ну зачем ты?
– Зачем что?
– Мы только что были близки, как только могут быть близки два человека. Но вот все закончилось, а ты сразу говоришь такие вещи. Боишься сближаться?
– Иисусе, – без всякого выражения произнесла Синтия, а потом нашарила в сумочке портсигар, достала сигарету и закурила.
Вольф внутренне сжался.
– Слушай, пилигрим, чего ты хочешь? Ты что – собрался на мне жениться и отвезти в свою чистую большую Африку? С мамочкой познакомить? Да? Вряд ли. Так чего тебе надо? Приятное воспоминание – сувенир на память, чтобы потом байки друзьям рассказывать? Ну, держи свой сувенир. Много лет я копила на доктора, хотела выяснить, смогу ли нарожать ублюдков. В прошлом году прихожу к нему наконец, и что, ты думаешь, он мне говорит? Плазмоклеточная дегенерация в кровяных телах, лечить поздно, остается только ждать. Чудно, да? В один прекрасный день просто сломаюсь и умру. Сделать ничего нельзя. Пока питаюсь правильно, еще ничего. До самого конца смогу красавицей остаться. Можно выторговать еще чуток времени, если бросить наркотики… – Она взмахнула сигаретой, пепел осыпался прямо Вольфу на грудь, и тот быстро его смахнул. – Белый порошок и остальное. То есть все, что хоть чуточку скрашивает жизнь. Но сделать ничего путного я так и не успею, времени не хватит.