— Всё, что случается в твоём мире — твоя вина, Алали. Это во-первых. Во-вторых, ты могла вернуть Джулию из Реаля.
— Нет! Когда они познакомились, Джулия уже любила другого! А я…
— Прекрати! — Влад схватил первый попавшийся учебник и громыхнул им по столу. «Этические принципы сотворения миров. Том 19». Заметив название, куратор глубокомысленно хмыкнул и ткнул в него пальцем. — Надоело! Оставь мужика в покое и займись делом. Закончи дипломную работу и наладь отношения с Тристаном. Мне надоели его постоянные жалобы.
— Я люблю Анри, а вы даже не пытаетесь меня понять!
— Я всё понимаю, Алали, даже больше, чем ты думаешь. А теперь выслушай меня. Ты страдаешь не от любви, а от вседозволенности. Рано или поздно, все творцы мучаются этим, хотя и в разной степени. Тебе приспичило достичь невозможного — войти в свой собственный мир и получить в нём человеческое счастье. Поэтому ты и бесишься. А смертный тебе приглянулся, не более того.
— Неправда!
— Правда! Дай мне договорить. Ты любишь не его, а свою мечту — достичь невозможного. Мужчина стал частью этой мечты. А ты спросила у него, хочет ли он такого счастья?
— Конечно, хочет! Я чувствую это! Видели бы вы, как он на меня смотрел! А его поцелуй был так нежен и обещал мне…
— Поцелуй тебе что-то пообещал?? — завопил Влад, размахивая руками. — Алали! Не заставляй меня объяснять, что именно обещает поцелуй! Ничего вечного, поверь! Предположим на секунду, что ты добьёшься невозможного и войдёшь в свой собственный мир. Что дальше? Вы поцелуетесь ещё раз — и всё? Ты хоть подумала спросить его, любит ли он тебя настолько, чтобы посвятить тебе всю свою жизнь? Быть с тобой в Шиане, а потом в Реале после смерти? Хочет ли он тебя настолько, чтобы ты стала его мечтой? Если ты действительно его любишь, то дашь ему то счастье, которого он хочет, а не станешь навязывать своё. Может быть, в самом начале, когда ты следила за ним издалека, ты была в него влюблена. Но всё изменилось, когда ты решила добиться своего. Теперь тебе всё равно, чего хочет он! Ты ослепла!
Я никогда не считала себя эгоисткой. Одинокой — да. Неопытной в любви — точно. Но не эгоисткой, ведь я подарила себя Шиану. Однако оказалось, что Влад прав, ведь я даже не прислушалась к тому, о чём мечтало сердце любимого мужчины. Я поверила синему взгляду с поволокой, прочитала в нём то, чего искало моё сердце. Приняла любопытство за любовь. Может, потому и не спросила, так как подозревала, что получу отрицательный ответ.
Я не слышала ничего, кроме голоса своей мечты. Не выдержала напора чувств и восстала против собственного бессилия.
Не покорилась.
Я приготовилась бороться с прошлым и будущим, с другими творцами и самой собой. Решила, что раз уж я не могу войти в Шиан, не разрушив его безграничной энергией творца, то Анри перейдёт в мой мир. Я даже не подумала спросить его, хочет ли он такой участи. Творцы смеялись над моей одержимостью, потом не на шутку испугались, и тогда Влад запер меня в мире творцов. На четыре года. Не дни, не месяцы, а целые годы в окружении скучной Иччинии, навязчивого Тристана и других глумящихся творцов. Как они пытались меня отвлечь! У каждого — свой мир, своё королевство или остров, и они ходили вокруг меня, надоедая своими проблемами.
— Алали, помоги, у нас опять умер третий курс!
— Моему миру не хватает энергии, помоги подвести его к излучине.
— Мне срочно нужна помощь! Землетрясение разрушило север материка.
Я проходила мимо, погружённая в себя и в мечты о побеге. Влад — не просто творец, он телепат, его не обманешь. С каждым годом я стремилась к Анри всё больше. Не сдавалась. Бредила, кусала пальцы, пролистывала бесконечные тома и, наконец, придумала способ нарушить законы вселенной и превратить хрупкое человеческое тело в материю творца. Но меня удерживал обруч, замкнувший во мне почти всю магию. Моё наказание, символ позора, надетый на меня Владом. Если бы Анри догадался дойти до излучины и послать зов творца, Влад не смог бы меня удержать. Но я знала, что этого не случится, ведь Анри даже не знал, кто я такая. Как назло, жрецы твердили ему о моей несуществующей обиде. Я страдала. Чувствовала людской страх, боль Анри. Ждала. Мечтала о встрече и надеялась на чудо.
И тут я вспомнила о дневнике. Я завела его несколько лет назад, писала понемногу, в основном, стихи. Не упоминала имени Анри на случай, если дневник попадёт в чужие руки. Притворялась человеком, обычной женщиной, чтобы оставить себе хоть крохотную надежду. Даже сняла комнату в Истензии на берегу озера. Из окна открывался вид на долину Северных озёр. Я притворялась, что это — мой дом, что я — влюблённая женщина, сидящая у окна и пишущая стихи. Тёплая шаль, пар над кружкой чая и слёзы надежды. Это не помогло. Бесплотный облик на то и бесплотный, чтобы не передавать тебе никаких ощущений. Когда Влад забрал меня из Шиана, я не успела взять дневник, хотя и запечатала магией так надёжно, что ни один, даже сильнейший маг не смог бы к нему прикоснуться.