— Анри — моё настоящее имя, одно из многих.
— Вы не похожи на Анри.
— Позвольте спросить, чем именно я не похож на Анри?
— Анри — яркое имя. Незабываемое. В нём вихрь! Ураган! Сила!
— Вы можете назвать хоть что-нибудь, кроме погодных феноменов?
— Эээ… безумие! Бешенство!
— А кроме психических отклонений?
— Анри — непредсказуемое, эмоциональное, но в то же время благородное имя, а вы — раздражённый мужчина, который пытается меня подкупить и при этом притворяется невозмутимым. Дионизий вам подходит намного больше.
Бедняге пришлось проглотить сказанное и не взорваться. По двум причинам. Первая — он всё ещё пытался уговорить меня перейти на его сторону. Вторая причина — шантаж приносил ему почти физическую боль.
— Вы всегда режете напрямую или иногда сдерживаетесь, Наталия?
Подчёркнуто произнёс моё имя. Ах да, мы же теперь друзья.
— Я всегда режу напрямую, но в вашем случае немного сдерживаюсь.
Не верю своим глазам! Дионизий Анри Лиссон умеет улыбаться.
— Называйте меня Анри, и тогда я оставлю попытки вас подкупить, — с почти настоящей улыбкой предложил он.
— Вот это другое дело. Теперь я слышу в вашем голосе Анри!
— Вам когда-нибудь говорили, что вы странная?
— Только когда пытались меня подкупить.
— Я не стану больше пытаться. Но скажите, неужели вам не противно участвовать в обнародовании личного дневника богини? Вы же женщина! А что, если бы предали огласке ваш дневник?
— Тогда бы вы точно опозорились… — я прикусила язык в бесполезной попытке промолчать. К моему облегчению, Дионизий рассмеялся от души. Значит, до завтра доживу.
— Да уж, боюсь представить, что вы написали обо мне в своём дневнике.
— Я не веду дневник.
— Очень за это благодарен.
Ведём себя, как лучшие друзья. Он улыбается, я хихикаю. Острим, веселимся. Как только перестанут трястись руки, шлёпну короля по плечу в дружеском жесте.
Всё это кажется нереальным. Я никогда не была при дворе и никогда не грубила. А тут — невозможно поверить — я застряла между королём и императором, сцепившимися в жестокой схватке, и превратилась в непочтительную, озлобленную лгунью. Если мои родители об этом узнают… лучше уж вернуться к сценарию с увлажняющим кремом и виселицей.
— Вы не ответили на мой вопрос, Наталия. Неужели вам не стыдно будет участвовать в обнародовании личного дневника Алали?
Наконец-то он пытается меня пристыдить, а значит, надеется, что во мне есть хоть что-то хорошее. Вот только я не могу поверить, что сам он не обнародует содержание дневника. Ведь именно он выставил комнату богини на всеобщее обозрение. Он обижен на Алали и захочет ей отомстить. Нет. Не верю в благие намерения Дионизия. Они с Клетусом стоят друг друга.
— Раз богиню это не волнует, то почему я должна расстраиваться? Кроме того, Клетус пока что только угрожает, а вы уже показываете дневник народу. Алали писала только для себя. Может, лет через сто или двести, она открыла бы эти страницы и улыбнулась написанному. А вы поместили дневник в стеклянную камеру в павильоне, превратили его в забавный экспонат. Шиановцы прижимаются к стеклу потными телами, вглядываясь в почерк богини и гадая о её секретах.
Так-с. Вдох, Наталия. Спокойно. Что-то я уж больно разошлась. Сама я дневник не веду и никогда не вела, но чувствую себя так, как будто это мои секреты выставили перед народом.
Глубокий вдох не помог. Меня понесло дальше.
— А её вещи? Скажите, как вы можете выставлять напоказ её вещи? Шаль великой богини! Подушка! Пара туфель крохотного размера.
Дионизий тут же посмотрел на мои ноги. Нет, у меня обычный средний размер обуви, смотреть не на что.
Король выглядел задумчивым, но отнюдь не виноватым.
— Что дальше? — прошептала я, опасаясь, что мой крик услышали в лавке. — Покажете народу её нижнее бельё?
Лучше бы остановилась после первой тирады. Немного полегчало, конечно, но зря я показала свои чувства.
— Позвольте предложить вам сделку. — Лицо Дионизия… Ладно, назовём его Анри. Лицо Анри оставалось таким отстранённым, как будто он проспал моё драматическое выступление. — Я сегодня же закрою павильон и не покажу вещи богини ни единой душе, если вы расскажете мне краткое содержание страниц, которые перевели.
— И что тогда?
Анри вполне успешно изобразил притворное удивление.
— Как что? Тайны богини останутся при ней.
— Интересно…
— Что именно вам интересно?
— Почему вы считаете меня настолько наивной? Если вы узнаете, что дневник не содержит компрометирующего вас материала, то откажетесь выкупать его у Клетуса, и он сделает то, что обещал — обнародует тайны Алали. А если дневник содержит обидные и опасные для вас факты, то вы разозлитесь на богиню и не сдержите данного мне обещания. Найдёте в дневнике что-то, что может скомпрометировать саму Алали, и расскажете об этом шиановцам.