Она, наконец, забралась в помещение и встала на ноги, здесь, на вершине Северной Башни, она еще ни разу не была, ибо не занималась Прорицаниями. Первым, что она увидела, было тело Сивиллы Трелони. То, что это именно тело, мертвое тело, было очевидно. Неестественная поза, раскинутые руки, широко раскрытые безжизненные глаза и перекошенное ужасом лицо… Первое и пока единственное, что она ощутила, был непередаваемый словами ужас, такой ужас, что его нельзя даже выразить криком… Именно этот ужас, пробивший все барьеры, и ощутил Гарри. А потом неизвестно откуда пришло спокойствие. Джинни ощутила необходимость внимательно все здесь осмотреть. Она, ловко лавируя между стеллажами, тюфяками и посудой, обошла все помещение, примечая подробности. Вот тут, по идее, должен был стоять хрустальный шар, но его тут нет, как нет нигде в помещении, похоже, это единственное, что пропало. Пол удостоился особого внимания. Осмотрев комнату, она вернулась к телу. Осторожно, едва касаясь, дабы не изменить положения тела, она ощупала лицо, шею, плечи покойной. Она делала это так же спокойно, как если бы пыталась нащупать провалившуюся за подкладку мантии монетку. Потом она таким же образом исследовала одежду и многочисленные амулеты, коими была увешана покойная. Наконец, закончив с этим и еще раз окинув внимательным взглядом все помещение, Джинни вернулась на свое прежнее место. В ее голове прозвучал тихий, но повелительный голос: «А теперь забудь, ты просто стояла тут, парализованная ужасом…» Джинни смотрела на лежащее перед ней на стуле тело преподавателя широко раскрытыми глазами, потом к ней вернулся голос, и она закричала…
Гарри, наконец, открыл глаза и увидел склонившихся над ним Сириуса и Дженифер. Он помассировал виски, ибо удерживать такой тесный ментальный контакт — дело куда как не простое. Потом вновь посмотрел на присутствующих, чьи лица ясно говорили: «Не отстанем, пока не объяснишь!» — вздохнул, и с места в карьер…
— Сивиллу Трелони убили, — лица присутствующих вытянулись, они оба знали, кто она, но, как он только что сообразил, он ни разу не говорил им, чье пророчество решило его судьбу.
— Погоди… — Дженифер, похоже, и сама начала понимать, что к чему. — Уж не она ли…
— Именно, — Гарри даже не дал ей закончить. Видя недоумение на лице Сириуса, он пояснил: — Это она сделала то пророчество, про меня и Волдеморта, будь оно тридцать три раза проклято!
— Эта старая чокнутая крыса? Сделала настоящее пророчество? — лицо Сириуса потемнело.
— Оно стало настоящим, потому что Волдеморт узнал о нем и поверил в него. Но важно не это, важно то, что приспешники Темного Лорда, а может, и он сам нашли путь в школу.
— А как ты узнал?
— Джинни, это она нашла тело и была так напугана, что я почувствовал ее ужас, не смотря на все мои блоки и то, что, по идее, только я могу пользоваться этой связью… Я использовал представившийся случай, чтобы все внимательно осмотреть. Могу сказать одно, перед смертью ее пытали, и я уверен, что они сумели–таки добыть пророчество из ее сознания. И еще, тело в ее кабинете, если это место можно так назвать, но даю голову на отсечение, что ее пытали, а может, и убили не там!
Потом пошла обычная в таких случаях болтовня, выдвигались предположения, одно другого неожиданнее или, наоборот, правдоподобнее. Дискуссия завершилась единогласным решением последить за сообщениями в газетах. Таковые появились на следующий же день.
«Убийство в Школе Чародейства и Волшебства: подарок Темного Лорда на Рождество!» — гласил заголовок Ежедневного Пророка. Не многое можно было почерпнуть из этой статейки, но все сообщенные сведения были в полном соответствии с предположениями Гарри. Следователи говорили, что учителя, без сомнения, убили не в ее кабинете, но не могли сказать где, что и не удивительно.
Гарри принял за постулат следующее: во–первых, враг проник в Хогвартс, во–вторых, он узнал о пророчестве. Это, конечно, не меняет многого и должно еще больше убедить его решить все это в поединке. Гарри начал всерьез размышлять над возможностью захвата школы Пожирателями во главе с Хозяином. Он пообещал себе по возвращении в школу подумать над тем, как они могут попасть внутрь. А пока что жизнь продолжалась, чем ближе было окончание каникул, тем недовольнее становился Сириус, хотя это не шло ни в какое сравнение с той хандрой, что он испытывал в прошлый раз, будучи запертым в этом доме.
— И наша дорогая Долорес весь свой первый день на посту директора носилась по школе, отвечая на вызовы учителей, никто из которых не считал себя в праве бороться с этим нашествием… — голос Гарри потонул в хохоте, к которому он не замедлил присоединиться. Весь вечер Сириус смешил их рассказами о похождениях Мародеров, старательно при этом избегая упоминаний о Слюнавиусе. Потом Гарри, дабы не упасть в грязь лицом, начал описывать, как Фред с Джоржем мстили за Дамблдора. — Как она выглядела под конец дня… Не опишешь. Но это было только начало, самое интересное началось где–то через месяц, когда эти двое триумфально бежали из под ее носа и из школы заодно, — Гарри мечтательно покрутил головой — даже сейчас вспоминать об этом было приятно. — Так вот, тут началось настоящее буйство. Во–первых, они завещали Пивзу отомстить за них, и тот принял их всерьез… Не стану говорить, ЧТО он вытворял… Но самым явным показателем были уроки ЗОТИ. Все успели запастись забастовочными завтраками, и едва она входила в класс, как учеников начинало тошнить, лихорадить и тому подобное. Согласно версии учеников, это была «Хроническая форма Амбриджита»… — новый взрыв хохота потряс гостиную, где они устроились, но потом резко прервался. По дому прокатился тихий, мелодичный, но одновременно и тревожный звон.