Плакатов между тем оказалось всего шесть, и написано на них было по-арабски. Гостей из Англии никто не встречал… Бородатые личности прошли к встречающим, те разобрали своих подопечных и уволокли к черным «волгам» и белым «жигулям», рассадили по салонам и куда-то увезли. Опупевшие от неожиданности, чувствуя себя брошенными, наши бедные путешественники растерянно толпились, сбившись в тесную кучу, и потеряно переглядывались, ничего не понимая.
Мальчик, крепко державший Гарри за плечи, громко крикнул, подзывая своих. Во всяком случае, на крик сына подошел папа, худой мужчина в расстегнутом коротком полупальто с высоким воротом — бушлате. Вернон смущенно пробасил:
— Нас отчего-то не встретили.
Послушав английскую речь, мужчина в бушлате сходил к выходу, переговорил там с кем-то и вернулся к нашим потеряшкам в сопровождении толстой матроны. Немолодая… да что там, откровенно скажем, старушка, правда, не безобидный божий одуванчик, а высоченная и крепко сбитая «солдатка», эдакая атаманша. Густым контральто она обратилась к Вернону на очень плохом английском:
— Шо, потерялись, турисята?
Вернон в ответ развел руками, а бабища дальше басит:
— Ну дык не делегаты вы, шоб красные дорожки перед вами расстилать, перебьетесь. За мной пошли! — с этими словами матрона повернулась и пошагала прочь. Мальчик что-то умоляюще произнес ей вслед, та притормозила, грузно развернулась и вернулась к ним. Озабоченно оглядела Гарри с Дадли, Пенни и Дерека, хмыкнула и, глядя почему-то вверх, проговорила:
— Молодой человек желает с вами познакомиться и, если вы не против, составить вам компанию и позаботиться о вас. Вы к нам надолго?
— На полторы недели, — честно ответил Вернон. — Мы бы хотели остановиться в гостинице «Север», вы не подскажете, где она?
— Торговый центр «Север» есть, вы наверное имеете в виду гостиницу «Тиман»? Она расположена на том же Ленинском проспекте, за границей часто путают отели с торговыми центрами…
Северус бросил укоряющий взгляд на Гарри, тот виновато засопел и опустил голову. Неужели он неправильно прочитал путеводитель? Но там же так и было написано: гостиница «Север». Или «Северный»? Оправдаться Гарри не успел, матрона на третьей скорости рванула к выходу, гаркнув, чтобы господа-иностранцы следовали за ней. Мальчик, которого бой-баба обозначила Алексеем, вприпрыжку скакал рядом, его папа с выражением терпеливой обреченности на лице покорно шел сзади, неся два чемодана.
Тряская поездка в дребезжащем на все лады автобусе в темнеющую ночь. Народу в него набилось почище кильки в томате, Гарри сидел на чьих-то коленях и тупо пялился на процарапанные на изнаночной стороне сиденья криво-косые буквы и слова. Особенно часто повторялось слово из трех букв — икс, косая «и» и странная непонятная буковка с черточкой наверху. Северус уныло висел на поручне, зажатый со всех сторон чужими телами, его чувствительный нос раздражали сонмы ароматов: от перепревших мокрых шуб с потом вперемешку и дешевых женских духов, от мужиков, впрочем, тоже разило тем же одеколоном… воняло бензином и соляркой, старой фанерой и кожей, воняло псиной и мочой. Последнее очень расстраивало воображение зельевара — пахло-то не кошкой…
Тьма за промороженными окнами сменилась на световые проблески магазинных витрин, их можно было рассмотреть в проталинках, надышанных пассажирами.
Гостиница «Тиман» представляла собой шестиэтажную коробку из красного кирпича с полукруглым козырьком над входом, кроме того, гостиница преподнесла неприятный сюрприз: свободных мест в ней не осталось, все номера заняты на две недели вперед. Да-да, теми самими арабами, делегатами из Кувейта… А вы записаны? Нет? Тогда просим извинения и подождите пару недель.
Вот и что ты тут будешь делать?
В следующих двух гостиницах, куда любезно проводила гостей из Англии случайная кураторша, в «Центральной» не хватило места четырем, а в «Уюте» запрещены были животные… Алёша и его папа, покорно таскающиеся с чемоданами, горестно переглянулись и обратились к матроне с каким-то вопросом. Та выслушала их сбивчивую речь (папа и сын перебивали друг друга) и перевела горе-путешественникам:
— Детей, собак и одного взрослого они согласны приютить у себя. Вы можете разделиться?
Переглянулись, вопрошая взглядами — как поступим? Северус оглядел продрогших Вернона, Петунью, Нору, Харви, Лизу, трясущихся от холода детей… Терри и Бейли, дрожащих в переносках. И принял сложное решение — разделиться.
В результате пятеро взрослых пошли к «Уютному дому», а Северус с детьми и собаками направились к автобусной остановке за своими провожатыми, куда как раз подъехал сто двенадцатый номер. Легостаевы жили на Яреге.
====== Часть 31. Дар небесного медведя ======
Рейсовый автобус номер сто двенадцать подошел полупустым, так что Северус с ребятами устроились вполне комфортно, пристроив в ногах чемоданы и переноски с собачками. Минут пять-десять ехали по городу, попутно подбирая-высаживая пассажиров, и к выезду из города автобус ехал полным. Далее минут двадцать за окнами была кромешная тьма, затем появился и промелькнул мимо небольшой городок с одной остановкой, потом стройный икарус прогрохотал по мосту, пересекая невидимую во мраке реку, Гарри видел при свете габаритных огней, как совсем рядом с бортом автобуса мелькают перила моста. Ещё сорок минут езды, и вдали показались далекие огни.
— Ярега! Папа, Ярега! — обрадованно крикнул Алёшка, приникая к морозному окну. Отец лишь молча кивнул. Пятнадцать минут спустя автобус неспешно прокатил по дорогам поселка к конечной остановке, высаживая тут-там усталых пассажиров. Вот, наконец, и последняя, ободранная и какая-то ощипанная, остановка, она железная, с деревянной щербатой крышей, в перилах, покрытых облупившейся зеленой краской, отсутствует несколько прутьев. Остановка освещена одиноким фонарем, его тусклого желтого света едва хватает на то, чтобы увидеть, как от них во тьму убегает узкая тропка, проторенная в глубоких сугробах. По ней, вслед за последними пассажирами, и двинулись наши невольные гости из Англии. Северус и Дерек волокли чемоданы, Гарри и Дадли тащили собак, Пенни несла сумку с мелочами. Алёшиному папе можно было посочувствовать: несколько часов кряду он честно и неутомимо пер свои два чемодана…
Зато от остановки до дома оказалось недалеко, буквально пара шагов. Белая пятиэтажка в девять подъездов, квартира Легостаевых оказалась в четвертом, на третьем этаже. На простой дерматиновой двери сверкала латунная табличка «35».
Алёша нетерпеливо и радостно забарабанил в дверь, оглашая лестничную площадку счастливыми воплями. И едва та открылась, исчез в недрах квартиры с громким:
— Мама! Ура-а-а, я дома!
Гарри поежился, ему казалось несколько странным так громко кричать ночью, ведь совсем рядом живут соседи, вот в квартире напротив, например, на лестничных площадках этого дома их было почему-то по две.
— Ну, проходите же, — буркнул сзади отец Алёши. Четверо ребят, высокий профессор и хозяин квартиры с горами чемоданов и двумя петбоксами заняли собой всю маленькую прихожую, Алёша и его мама были практически отжаты к противоположной от двери стене. Алёшина мама удивленно моргала на толпу чужого люда, которая ни с того ни с сего вперлась в дом вместо одного ожидаемого и горячо любимого мужа.
Услышав тиканье, Гарри задрал голову на звук часов — круглый коричневый циферблат, обрамленный римскими цифрами — судя по положению стрелок, часы показывали всего лишь половину шестого вечера. Полностью офигев, Гарри бросил взгляд сквозь открытую дверь кухни на не полностью занавешенное окно — и с чего такая темень?! Продолжая недоумевать, Гарри принялся раздеваться, следуя примеру Алёши и его отца, потом их всех пригласили в ванную — помыть руки и лица с дороги. Ох, какое же это было чудо-облегчение — подставить окоченевшие руки под горячую струйку воды, текущую из крана. Кстати, кран был один, Гарри, как тот барашек, уставился на одинокий кран, из которого текла теплая водичка, это ж надо, какое волшебство! Белые пластмассовые рукоятки были увенчаны красной и синей кнопочками, значение которых Гарри моментально понял — горячая и холодная вода в России каким-то чудом подавалась по одному крану, а не как в Англии — из двух. Так и не разгадав этот секрет, Гарри вытерся толстым махровым полотенцем и покинул ванную.