Мужчина садится на диван и будто каменеет, словно скованный чарами горгоны. Он долго смотрит стену перед собой пустым и тусклым взглядом манекена. Секунды текут за секундами. Тик-тик, тик-тик. Стрелка старого будильника бежит и бежит по кругу. Неужели он просидит так до самого утра? Нет. Он проводит крупными руками по лицу и голове, сбрасывая оцепенение. Значит, время пришло.
В шкафу на полке аккуратно сложен удобный домашний костюм, особый, которой он надевает только по выходным для путешествий в мир памяти, которым стала его мастерская.
Третья дверь из прихожей заперта на ключ. Этот ключик мужчина носит на шее на тонком кожаном шнурке. Бабушка называла такие шнурки «гайтанчиком» и носила на нём маленький алюминиевый крестик. А он носит ключ.
Замок открывается плавно с мелодичным щелчком, дверь неспешно скользит внутрь комнаты, приоткрывая другой мир. Там темно, будто туда не проникает свет из прихожей. Мужчина захлопывает дверь, отрезая себя от остальной части квартиры, и пару секунд стоит в темноте, пытаясь унять учащённое сердцебиение. Всего шаг, а он будто кросс с препятствиями пробежал.
Щёлкает выключатель и мир взрывается красками.
***
КОНСТАНТИН.
На секунду мне кажется, что я ослеп от яркого света и многоцветия. За рабочую неделю, разбавляющую визиты сюда, мои глаза затягивает серая пелена. Реальный мир для меня бесцветный, зато здесь всё иначе.
Большая комната когда-то была сердцем этой квартиры. Здесь любимая собирала близких и угощала вкуснейшей выпечкой. Потом гости уходили, а мы сидели в обнимку и мечтали, что эта гостиная станет комнатой наших детей.
Своих детей не случилось. И её нет уже пять лет, но в комнате всегда есть игрушки. Теперь это моё застывшее королевство. Я вдыхаю его запах, провожу рукой по рабочему столу, рассматривая то, что на нём лежит. Заготовка будто подмигивает мне. Я улыбаюсь будущей кукле и лицо пронзает боль, за пять дней эти мышцы совсем одеревенели. Сажусь и погружаюсь в работу с головой, одевая, украшая, оживляя куклу. Я не чувствую усталости, боли в мышцах или рези в глазах, я работаю, как одержимый, пока не наступает раннее утро.
Кукла готова и отправляется в свою простую удобную коробку. Тонким маркером вывожу на коробке имя – Света, и забываю сделать вдох. Воздух становится вязким и напрочь лишённым кислорода от букв такого любимого имени, имени покойной жены. Миг, и меня отпускает.
В недетской меня ждёт три огромные сумки и в каждой из них коробки, коробки, коробки. Ровно сорок шесть коробок и в каждой игрушка для ребёнка.
Душ, бритьё, крепкий кофе. Костюм, который мы с ней купили в шутку, она говорила, что в нём я похож на Вилли Вонка. Три часа в пути на машине, и я снова здесь. Хорошо, что закончился дождь и осень заиграла красками. Да, мир сегодня цветной для меня. Потому что сегодня я – волшебник.
Меня встречает женщина с добрым лицом и тёплыми руками. Я снимаю верхнюю одежду и переобуваюсь, надеваю маску, перчатки. Это нужно, чтобы пройти дальше.
В игровой меня накрывает хор детских голосов. Такие разные и похожие одновременно. Бледные лица, синяки, катетеры, но они улыбаются всегда искренне и счастливо, несмотря ни на что. Я рассказываю им сказку о каждой игрушке, которую отдаю и верю, что новый друг поможет и поддержит своего маленького хозяина.
Слишком скоро я ухожу, а дети провожают меня радостными возгласами. Я иду по коридору, и мир выцветает, на глазах теряет краски. Я оборачиваюсь на здание, которое только что покинул. Последней теряет краски надпись на табличке у двери. Хоспис.
История Бабы Яги
На лес опустился поздний вечер. Шёл проливной дождь. В избушке Бабы Яги пахло лесными травами и яблоками. Чувствовались нотки розмарина, мяты и чабреца, дурман-травы и лаванды. На столе горела свеча.
На половике у покосившейся печи свернулся калачиком чёрный кот.
– Идём, Черныш, сметанки положу, – позвала бабушка. – Одни мы с тобой в этой глуши, может, оно и к лучшему?
Кот поднялся, потянулся, стряхивая ленивость, опустился на задние лапы и принялся умываться, зазывая гостей.
В дверь избы постучали.
– Кого это на ночь глядя несёт? Свои все уже по печкам спят, – заворчала Баба Яга, схватилась за старую клюку и, прихрамывая, поплелась узнать, кто пришёл.
На пороге стоял промокший до нитки Иван-Царевич.
– Привет, Ягуся, разреши у тебя переночевать?
– Да ты садись, садись скорее, Ванюша. Вот тебе одежда сухая, – старуха взмахнула клюкой и откуда ни возьмись, появились штаны и рубаха, и чай горячий с мёдом. Рассказывай скорее, что случилось.