Молодая волчица оказалась сильной. В неё словно вдохнули жизнь: не обращая внимания на повитуху, она заботливо вылизывала двух щенков. Остальных Миль завернула в платок, закопала на своей стороне валуна и снова помолилась предкам. Уже о просьбе принять дар. Прародители видели, что она сделала всё, что могла. Могла спасти всех, если бы пришла к логову раньше, но идти быстрее не было сил.
Глаза закрывались, а мысли не давали уснуть. Но поспать надо обязательно. И найти воду. Для волчицы.
Глава 3
– Лишь бы звери живьём не начали драть… Чтобы не по капле терять жизнь, а в одно мгновение, словно выпили тебя залпом, – часто говорила Миль своей преемнице. – Или чтобы заснуть и не проснуться.
Та, кивая, вздыхала, соглашалась, и тоже просила у предков себе лёгкой смерти.
Пусть ночь под открытым небом и не была холодной, зарю Миль встретила с лёгким ознобом.
Миль часто представляла, как, умирая, будет лежать на горе. В суете врачевания, служения своему народу, она не задумывалась, что люди, которых отнесли сюда, могли умереть не сразу. К своей страшной хвори или ранению они могли добавить чахоточную слабость, простое обезвоживание или какой другой недуг, и мучиться здесь не один день.
Как только гора снова вернула солнце на небо, старушка тяжело поднялась, обошла валун и отыскала бутыль. В сухом валежнике новоиспечённая мать мирно спала со своими щенками.
Миль выбрала понадёжнее палку для посоха и пошла вдоль Запретного рва – идти выше на гору сил не было. Она брела по кустарникам и размышляла, что прародители выбрали себе место куда лучше, чем оставили потомкам. Во время летнего солнцестояния в этой части горы не было такого зноя, а скудные деревья защищали от жестоких ветров. А выше, наверняка, было ещё лучше.
Споткнувшись в который раз на корнях, причудливо торчащих в самых неожиданных местах, Миль расплакалась. Когда-то на празднике урожая шаман предсказал, что Великая лекарка умрёт за две луны до её сотого солнца. Сказал бы кто сколько солнц ей сейчас!
Она вытерла слёзы, осмотрелась и услышала звук, от которого пожилое сердце затрепетало словно в юности.
Миль пролезла под поваленным трухлявым деревом, и в низине, прикрытой густым папоротником, увидела журчащую серебряную нить. Словно зверь, потерявший свои повадки, Миль прильнула к воде с рыком, непохожим на человеческий. Казалась, если солнце поднимется ещё хоть на палец, источник испарится.
Знахарка отпрянула от ручья, чтобы перевести дыхание, и увидела поодаль кузовок из синей болотной лозы.
Всё ещё черпая ладонями воду, она подобралась к находке. От увиденного Миль охнула и заткнула себе рот. В корзине, едва завёрнутые в тряпицы, лежали два младенца. Пока один из них безмятежно спал, второй, в поисках материнской груди, присосался к его щеке. Миль осмотрела малышей и поняла, что братья родились несколько часов назад.
– Неужто у кузнеца двойня родилась? Это ж вас мне вслед несли, – ловя слёзы в глубоких морщинах, Миль обхватила лицо ладонями и завыла.
Двойня – метка Дьявола. А эти ещё и рыжие. Не было у них шансов. Не было без Миль. Каждый раз, принимая младенцев, она благодарила предков, что те ни разу за её долгое врачевание не послали двойню. Миль наполнила бутыль, с трудом взвалила на себя кузов и поплелась к валуну, у которого провела ночь.
Глава 4
Живот болел от тяжёлой ноши. Каждый раз, когда она неловко ступала, сердце грозило выскочить.
– Ты не представляешь сколько великих поступков совершишь и как прославишь свой народ, – Миль в сотый раз вспоминала слова старого шамана.
Уже через много лет она узнала, что он так говорил каждому. И ведь не врал. Каждый прославлял свою семью и защищал свой народ, и, воистину, гордились каждым.
Преодолев очередной камень, Миль посмотрела на вершину горы и попросила сил. В ответ чёрные сосны только качнули куцыми кронами.
– Ну и обойдусь, – знахарка пошла, цепляясь волосами за острые ветки и собирая колючки.
Укачиваемые трудной дорогой, малыши мирно сопели. Начало темнеть, когда Миль дошла до камня. Старуха поставила корзину и первым делом заглянула под ветки.
Волчица заволновалась и еле слышно зарычала. Всё ещё слабая, она так и не вставала. Стоило ей шевельнуться, как щенки снова начали тыкаться в вымя. Самка почуяла чужой запах, но лекарка сунула ей ладонь, наполненную водой, и погладила по голове:
– Милая, я твоих спасла, а ты моих спаси… – Миль вытащила из корзины одного ребёнка и осторожно положила в тёплое гнездо рядом со щенками.
Младенец услышал запах долгожданной еды и словно волчонок присосался к груди матери. Волчица фыркнула, желая встать, но задние лапы не слушались, и она повалилась обратно. Миль протянула волчице горсть ягод, которые сорвала по пути к логову, снова налила воды и подложила второго ребёнка.