Выбрать главу

Миль улыбалась, видя драгоценные живительные капли. Так кропотливо можно не только терять жизнь, но и сохранять. Молодая мать, ухаживая за своим выводком, вылизала и чужих детей.

Знахарка проснулась рано утром. Волчица уже смотрела на бутыль, но воды не было, вчера Миль отдала всё, что принесла.

– Я только верну их и принесу тебе попить, – знахарка сложила свои инструменты и бутыль, уложила детей в кузовок и пошла в родную деревню.

Пока шла, посчитала, что синяя лоза, из которой сплели корзину, даёт побеги раз в двадцать солнц.

Глава 5

– Что ты делаешь? – у молодого шамана тряслись руки и голос. – Тебе позволили достойно завершить жизнь, а ты предала свой народ и мало того, что сама вернулась с горы Предков, ты принесла это!

Юхта указал на корзину с детьми. Из-за гула и резких выкриков малыши заплакали. Вначале тихонько, но с каждым возгласом громче и громче. Чтобы жители слышали каждое его слово, Юхта говорил громче и громче, пока не перешёл на крик.

– Ведьма! – вырвалось из толпы, – забить её камнями, чтобы другим неповадно было!

Мужчины и женщины закивали головами, строго посматривая на новую знахарку, которая старалась кричать громче других.

Когда один из близнецов заплакал во всю силу, Миль вытащила его из корзины и подняла над головой.

– Смотрите! У него нет копыт или хвоста! У него человеческие руки, ноги и голова! – от волнения она поперхнулась, но продолжила. – Разве мы все одинаковы? Разве цвет глаз нашего шамана лучше, чем у кузнеца?

Кузнеца трясло словно в лихорадке. Он смотрел под ноги не в силах поднять глаза на своих долгожданных сыновей.

– Хватит, – отрезал Юхта. – Тебе не стоило возвращаться и, тем более, приносить проклятых в деревню. Я накажу тебя.

– Юхта, – голос Миль звучал тихо, – неужели мои заслуги больше ничего не значат?

Молодой шаман гордо выпрямился и покачал головой:

– Значат! Мы не убьём тебя. Сегодня же ты уйдёшь на гору. Но на твоих глазах мы расправимся с бесовьим отродьем.

Воины окружили Миль и, ожидая одобрения, подняли свои мечи. Из груди кузнеца вырвался хрип, и он упал на землю словно мешок с песком. Миль вернула ребёнка в корзину, подхватила её на руки и, утопая в слезах, закричала:

– Что ж вы молчите? Что может быть страшнее?

Соплеменники исподлобья наблюдали за истерикой старухи. Казалось, что предки почтили площадь своим присутствием: солнце спряталось в сизой дымке, воздух зазвенел, обжигая лёгкие и не позволяя лишний раз пошевелиться или хотя бы вздохнуть.

– Мора! – знахарка повернулась к тихой седовласой женщине, которая ютилась у главного колодца. – Твой сын погиб героем! Тебя всю жизнь почитают! А ведь он родился рыжим!

Толпа ахнула.

– Мора, не молчи! Расскажи, как мы побрили его сразу, как приняли. Слава Предкам, помощниц у меня тогда не было – удалось сохранить тайну.

Миль потрясла пальцем в сторону ученицы и продолжила:

– Получается, вы почитаете дьявольское племя? Ведь дьявольское племя долгие годы защищало наш народ! А ты, милая, – Миль указала на женщину в яркой кофте, – у тебя шестипалая дочка родилась. Помнишь, как я ей пальцы отсекла и приходила каждую ночь повязки менять?

В то время как голос Миль охрип, близнецы в корзине замолчали.

– Что вы молчите? Скольких ваших детей я спасла? А до этих, – тряся растрёпанными волосами, она кивнула на малышей в корзине, – вам дела нет?

Руки Юхты дрожали, во рту пересохло. В надежде получить совет он смотрел на свой народ, но лишь видел, как рыдали женщины, как его доблестные воины склонили головы и опустили мечи.

– Я всё равно это сделаю, – шаман стоял на своём.

Его последние слова заглушил ропот и причитания жителей.

– Юхта, не надо, – из толпы к нему подошёл отец. – Покажи шрам, который тебе оставил дикий пёс, пробравшийся в наш дом.

Шаман задрал рукав и с гордостью предъявил его людям.

– Это не дикий пёс. У тебя было родимое пятно, Миль его вывела, но на его месте остался шрам.

Гул стал угрожающим. Юхта побледнел и спрятал уродливую подпалину.

Миль поставила кузовок с детьми на землю и выдохнула:

– Как же твоя мать плакала, когда я тебе больно делала… но, иначе играли бы твоими костями шакалы на горе Предков. А теперь смотри какой хороший парень вырос… Да приведите ж кузнеца в чувства! Детей накормить надо, у его жены молоко ещё даже не пришло…

Озираясь на шамана и воинов, в любую минуту ожидая удара, здоровенный мужик согнулся в три погибели, схватил синюю корзину и, вытирая слёзы, понёс домой.