– Бррр, вы это видели? – обратилась Малют к стоящей впереди высокой блондинке и отшатнулась, уколовшись об её взгляд.
Дама брезгливо повела плечом, поправила шаль и смахнула следы чужого прикосновения, пусть и лишь визуального. Малют захотелось тут же извиниться, что побеспокоила, она даже набрала воздуха, чтобы сказать это, но блондинка опередила.
– Первый раз что ли? – хамовато спросила она, покачивая головой.
– Да, – ответила Малют, краснея будто ребёнок, признавшийся взрослой тёте в проступке.
Эта детская реакция смягчила блондинку, она убрала светлую прядь за ухо, посмотрела по сторонам и таинственно произнесла:
– Всё не так, как кажется. Они тебя проверяют. Хотят понять насколько истинно твоё желание попасть в эту обитель....
Фраза оборвалась. Блондинка схватилась за горло и повалилась на землю, лицом вниз. Её тело раздирали конвульсии. Малют заморгала, надеясь, что видение исчезнет. Но оно становилось лишь ярче. Руки блондинки впивались в землю, слышно было, как трещат кости на пальцах. Шаль будто живая обвилась вокруг шеи, перекрывая доступ кислорода к лёгким. Блондинка начала растворяться, как пропаренный на костре овощ в бульоне.
По коже Малют змейками ползли мурашки, поднимая каждый волосок, словно создавали колючий щит. Она мотала головой и пятилась, не глядя назад, пока не упёрлась в соседа здоровяка, чьи мягкие телеса, отпружинив, толкнули её обратно. Пришлось приложить усилия, чтобы поймать равновесие и не упасть на булькающий остов блондинки.
– Эй! – закричала Малют, оборачиваясь к молчаливому здоровяку.
Но вспыхнувший гнев, словно пугливый щенок, ретировался и сознание вновь сковал страх. Сосед смотрел в никуда пустым безжизненным взглядом. Веки и зрачки замерли, а на коже вспыхивали красные пятна, будто мелкий проказник бежал, оставляя кровавые следы.
– Какой-то бред! Что я здесь делаю? Кто эти люди? Что происходит! – прокричала Малют и проснулась.
Глава 2
– Ты чего же так кричишь-то? – прошепелявила, лежавшая у соседнего дерева старушка.
– Сон дурацкий, – буркнула Малют, растирая щёки, чтобы разогнать застывшую от ужаса кровь.
Но это не помогало и захотелось погреться у потрескивающего на полянке костра, расплавить в его языках остатки сна и понять о чём же видение предупреждало. Она поднялась, стараясь не шуметь, но всё же наступила на ветку. Та хрустнула, и старушка открыла блёклые глаза, в которых отражалась луна и закипающий гнев.
– Извините, – шепнула Малют и поспешила убраться подальше.
Костёр встретил теплом и танцующими искрами.
– Тоже не спится? – обратился к ней человек, сидевший с подветренной стороны.
В темноте ночной его невозможно сразу заметить. Языки пламени сливались с его балахоном, скрывающим полностью облик. Малют даже показалось, что слова ей лишь послышались и это отголоски из сна или треск догорающего костра. Но в руках человека появилась длинная палка, он пошевелил ею угли, подкинул пару сухих веток и жестом пригласил Малют устроиться рядом. – Место здесь странное, но…
– Скажите, зачем вы хотите попасть в город? – перебила Малют, устраиваясь у костра поодаль от незнакомца.
Человек вздохнул, видимо, подбирая слова. А она не торопила. Прижала к себе колени, вытянула руки, чтобы впитать тепло потрескивающего огня. Краем же глаза разглядывала соседа. Вот только балахон с капюшоном, отблески пламени и танцующие тени сбивали. Невозможно было понять мужчина это или женщина, какого возраста, настроения. Да и голос, приглушённый не помогал. Так говорили знахарки, успокаивая больного, убаюкивали матушки новорождённых детей, учили отцы сыновей и указывали на ошибки старики, передавая опыт молодым. Спокойно, без надлома, заставляя вслушиваться в каждое слово.
– Вопрос твой интересный. Но ответить на него не так просто, – человек поправил капюшон, встал и пошёл вокруг костра, будто движение помогали ему рассуждать. – И правда, зачем мне туда? Я и не помню уже. Видимо, слишком долго жду своей очереди. Знаешь, даже мысли появляются: может и не нужно мне вовсе туда. Лучше просто останусь здесь. А что? Тепло, пропитание приносят. Люди в ожидании очень щедры. Замечала?
Малют кивнула. Если бы не сон, она бы решила, что сюда стекаются самые добрые, милые, всепрощающие и понимающие люди. Когда она свернула на тропинку три дня назад и увидела очередь, с ней поздоровались, пожелали удачи, угостили краюшкой хлеба, сушёным мясом. Разговаривали так, будто давно знали Малют и ждали, когда же она появится, а спустя два часа отправили на эту стоянку, пообещав, что место придержат. Здесь тоже проявили радушие, показали, где можно устроиться, и никто не осудил, когда выяснилось, что она по незнанию заняла место старушки-завсегдатая. Та пришла затемно, потопталась возле новенькой.