– Я буду работать, – пообещала Айрис.
Аглая Кузьминична привела её в небольшой двухэтажный дом. Снаружи он ничем особенным не выделялся. Внутри – изобилие красного, Тяжёлые портьеры из красного бархата на окнах, обитые разными оттенками красных тканей кресла, пуфики и кушетки. Несколько столиков, стены обиты серой тканью в розовый цветочек. Барная стойка с одной стороны, небольшое возвышение, типа сцены – с другой.
Наверх вела лестница с перилами из тёмного дерева. Айрис отвели в комнату на втором этаже. В ней стояла кровать, висело зеркало, слева от неё – туалетный столик.
Девочка-служанка принесла ей таз и два кувшина с водой – холодной и горячей.
Айрис вымылась, завернулась в чистую простыню. Ей принесли одежду. Вся она была ярких цветов, в основном, из атласа. С трудом удалось выбрать длинную коричневую юбку и атласную блузку жёлтого цвета.
Вечером в доме собрались гости. Играла весёлая музыка. Со второго этажа спустились девушки в яркой одежде, с бросающимся в лицо макияжем. Они вели себя развязно, пили водку и садились мужчинам на колени. Жеманились, хихикали, позволяли себя лапать. И поднимались с гостями наверх. Айрис поняла, куда она попала. Вскоре подвыпивший купец лет сорока, толстый, потный, с засаленными волосами, начал приставать к ней.
– Новенькая? Красотка!
Сначала он предлагал ей выпить, просил станцевать для него, а потом и вовсе ущипнул за грудь.
Айрис убежала к себе в комнату и заперлась. Купец поднялся за ней вместе с хозяйкой. Они барабанили в дверь, требуя открыть её. Айрис рыдала с обратной стороны. Она очень боялась, что дверь высадят. Но хозяйка, видимо, решила не вводить себя в убыток. Дверь ведь придётся утром чинить. Айрис от души наревелась и долго не могла уснуть. Наблюдая за людьми, она, конечно, знала о продажной любви. Но чтобы ей самой пришлось зарабатывать на жизнь подобным образом? Нет! Это для неё совершенно неприемлемо!
Утром хозяйка борделя подослала для разговора с Айрис одну из девушек, Лили. Та начала убеждать новенькую, что в этом доме совсем неплохо. И сытно, и тепло, и доктор лечит если что.
– Все женщины спят с мужчинами. Почему бы и не брать за это деньги? Я вот замужем была. За извозчиком. Пил да бил меня. Как вусмерть упился, так я рада была. Здесь-то не в пример лучше.
– Лили, помогите мне сбежать отсюда. Мне надо разыскать моего любимого.
– Презираешь таких, как я?
– Нет. Просто я не смогу этим зарабатывать. Я замуж хочу. И деток родить. Мне удалось встретить очень хорошего мужчину. Я верю, что он не будет меня обижать.
– Детей я б тоже хотела, да не смогу уж.
– Мне очень надо уйти отсюда. И встретиться со Стивеном.
Лили ушла в свою комнату, вернулась с плюшевой кацавейкой и тёплым платком в руках.
– На, вот. Надень.
– Спасибо, Лили.
Айрис удалось потихоньку выбраться из публичного дома через кухню. Спустя несколько часов она встретила Анютку.
***
Девочка зашевелилась на лавке и открыла глаза, а Айрис подумала о том, как ей повезло, что они встретились.
Умывшись, Анютка сказала:
– Будем варить с тобой кислые щи. Мамка наказала.
– Я не умею.
– Картоху-то хоть почистить сумеешь?
– Да, начищу.
– Горе мне с тобой, неумеха моя, – вздохнула Анютка и улыбнулась.
Айрис никогда не любила готовить. А уж из того набора продуктов, что был в распоряжении у них с Анюткой… Слёзы. Но она с удовольствием наблюдала, как девочка хозяйничала, добавляла в чугунок какие-то травки.
– Посолить и маслица подсолнешнова добавить, – бормотала себе под нос Анютка. – Попробуй, соли хватит?
– Да, нормально, – ответила Айрис.
Удивительно, но получилось вкусно.
«Какая я всё же неприспособленная к жизни. Маленькая девочка умеет больше меня», – подумала Айрис. Ей захотелось принести пользу хозяевам дома. Она схватила веник и начала наводить порядок. Посуду расставила на полке ровно и красиво.
Ещё через три дня Айрис окрепла настолько, что попросилась на работу вместе с Агафьей. Что представляла она себе при слове «прачечная»? Конечно, она понимала, что не всегда труд был настолько механизирован, как в XXI веке, когда женщины сами не осознают своего счастья, стирая, не намочив рук. Сухими руками бельё закладывают в машину-автомат, сухими и достают. В бытность свою ангелом ей приходилось наблюдать, как в некоторых семьях люди ещё и скандалили из-за того, кто машинку зарядит, да кто разберёт.
То, что она увидела, пойдя с Агафьей, напоминало ад. В тесном помещении работало десять женщин. Во влажном воздухе витали запахи несвежего белья, щёлочи, керосина, аммиака. Пятна с белья выводили мелом, спиртом, керосином и человеческой мочой, которая размягчала ткани, грязь из них тогда легче выбивалась.