Не замедляя бега, эльф нырнул в нору, скрытую густой листвой. Теперь он двигался на четвереньках, царапаясь о старые древесные корни, осыпая в спешке землю с потолка и стен туннеля. Хотя потайной ход, чьи размеры были достаточны для самого крупного барсука, изгибался и поворачивал, чтобы избежать случайных преград в виде скал и толстых корней, его общее направление было достаточно верным. Ближе к основанию коттеджа лаз стал гораздо уже, потому что эту его часть проделал сам эльф. Для Ригвита это не являлось проблемой — он просто становился все меньше и меньше и к концу пути был не крупнее, чем мышь-полевка.
Эльф вылез через дыру в полу, находившуюся под ванной, и выпрямился. С того момента, как он вошел в туннель, прошло не больше минуты.
Том понял: еще немного — и он может потерять сознание. Его левая рука и нога налились свинцовой тяжестью, мешая подниматься по винтовой лестнице, пришлось волочить ногу, как тяжелую ношу. Он попытался взбираться наверх как раньше, прыгая через две ступеньки, но с трудом удержался на ногах. Пауки тем временем заполняли нижнюю лестничную площадку, просачиваясь повсюду сквозь щели, словно черное масло; треск и шорох, который они издавали при движении, звучал как язык, известный только этим тварям.
Левая нога подогнулась, а при попытке опереться, ухватившись за столб лестницы, он обнаружил, что может поднять руку только на несколько дюймов. Боль, почти парализуя, ударила по голове словно молот, и, даже падая, Том успел предположить худшее.
«Не сейчас, — взмолился он. — Господи, только не сейчас!»
Именно так он чувствовал себя, когда случился удар, хотя головная боль настигла его за сутки до инсульта, за рулем машины. Почувствовав легкое щекотание крошечных иглообразных лапок на правой ноге, единственной конечности, которая сейчас ощущалась, Том почти судорожно поднял ногу и, как безумный, стал хлопать по ней правой ладонью, давя пауков на собственной коже, убивая и тех, кто заполз на джинсы, и тех, кто сумел проскользнуть под них.
— Сволочи! — закричал он. — Ублюдки!
В бледном лунном свете несчастный увидел, что по другой ноге тоже ползли пауки, некоторые из них уже добрались до колена. Они единой массой переливались через нижнюю ступеньку подобно темному потоку, — и ничто, а также никто не мог удержать их армию, численность которой была бесконечна, а движение невозможно остановить. Они потоком хлынули вперед, покрывая своими телами весь путь, легко преодолевая любое препятствие.
Том с трудом стал подниматься наверх, опираясь о ступеньки руками, как ребенок, только начавший ходить. Черные пятна стали появляться на его коленях и свитере; что-то попало на лицо, и он быстро смахнул это, боясь даже взглянуть на стену перед собой. Слепящая боль в голове слегка ослабла — или, по меньшей мере, адреналин приглушил ее, — и сила понемногу стала возвращаться к руке и ноге. Молодой человек потащился вверх чуть быстрее, своей неуклюжей позой походя на существ, которые преследовали его.
Пауки уже покрывали каждый дюйм пространства на полу, а еще сотни находились на закругленной стене и на опорном лестничном столбе напротив. Это был густой движущийся поток длинных ног и крошечных тел; Том ощущал на себе взгляды тысяч и тысяч крохотных жадных глаз, наблюдавших за каждым его движением, нетерпеливо стремившихся поглотить его, готовых бросить вызов природе и превратиться в людоедов.
Плечи Тома были уже почти на уровне верхней ступеньки перед площадкой, куда выходила дверь спальни, когда каблук его ботинка соскользнул с края ступеньки, и он съехал вниз навстречу надвигавшейся лавине. Киндред издал короткий вскрик — сейчас он соскользнет с лестницы прямо в самую гущу пауков, но ему как-то удалось остановиться. Тем не менее пауки стали взбираться по ногам, карабкаясь по спинам друг друга, и как только Том сбрасывал одних, другие тотчас занимали их место. В несколько секунд они уже добрались до его талии. Грудь молодого человека тяжело вздымалась, руки были скользкими от раздавленных пауков. Он пытался повернуться на бок, желая выпрямиться, но поскользнулся опять, съехав по ступенькам, покрытым паучьей жидкостью, еще ниже, чем раньше, затем оперся одной рукой — левой, больной — о нижнюю ступеньку, чтобы остановиться. Том пролежал здесь всего пару секунд, пытаясь вновь набраться сил и восстановить равновесие.
Над звуком его собственного неровного дыхания и неосознанных стонов, над объединенным тихим, но яростным шелестом пауков (музыкальный фон ночного кошмара) раздался скрип открываемой двери. Даже в своем ужасном состоянии Том осознал, что это не может быть кухонная дверь, потому что и она, и передняя дверь на хорошо смазанных петлях открывались и закрывались практически бесшумно. Он ничего не видел из-за поворота лестницы, но звук должен быть вызван кем-то или чем-то, открывавшим чулан или дверь ванной. О Господи, что еще? Какой новый ужас ожидает его?
Он услышал легкие шаги, тихое потрескивание тел в хрупких панцирях, похожее на хруст ботинок по снегу или, может быть, на звук босых ног, давящих виноградины. Звуки, усиливаясь из-за акустики винтовой лестницы и покатых стен, смешались в голове.
По ступеням карабкалась маленькая фигурка, казалось, она на ходу меняла рост, но вовсе не потому, что преодолевала ступени. Она действительно становилась выше.
Том понял, что это Ригвит, еще до того, как эльф заговорил с ним, несмотря на то что пауки и многоножки, уховертки и другие насекомые, забравшись на крошечное тельце, покрыли его, как плащом, так что молодой человек видел лишь черную фигурку в лунном свете, лившемся через высокое окно.
— НебойсяТом!
Голос эльфа звучал спокойно, утешающе.
— Не бойся, Том, — повторил Ригвит, продолжая подниматься. Пауки набились ему в рот, и он, повернув голову, выплюнул их так же спокойно, как будто это были яблочные семечки. — Остановись и не пытайся убежать от них. Они не могут по-настоящему навредить тебе, по крайней мере твоему телу.
— Ты с ума сошел? — Киндред откинулся назад, чувствуя паучьи лапки на коже живота, груди, рук — от бедер вниз джинсы были черны от пауков. Он опять поскользнулся, ударившись локтем. — Помоги мне!
— Я помогу, обещаю тебе. — Покрытый пауками эльф был уже почти рядом. — Но ты должен слушаться меня...
— Заставь их уйти!
Том тяжело рухнул на ступеньку, парализованный шоком, как кролик, застывший в свете фар, как газель, замершая при виде крадущейся львицы. Силы оставили его. Но Ригвит уже добрался вверх достаточно высоко, чтобы склониться к уху Тома.
— Ты должен проявить храбрость, — твердо сказал эльф без малейшего колебания в голосе, что, однако, не исключало серьезной необходимости срочно действовать.
— Ригвит, заставь их уйти! Воспользуйся своей магией!
Эльф потряс его за плечо:
— Только ты можешь сделать это. Они посланы тебе, только тебе. Быстро скажи мне, как они оказались здесь. Они были в запечатанном сосуде?
Ригвит продолжал трясти его за плечо, но теперь более яростно. Том почувствовал, как что-то поползло у него по спине, и его неудержимо затрясло. В отчаянии он посмотрел на эльфа.
— О Боже...
Вряд ли хоть дюйм эльфа был на виду, все его тело, включая голову и плечи, было покрыто темной шевелящейся массой. Том закрыл голову руками, но Ригвит не оставлял его в покое.
— Ты — единственный, кто может заставить их уйти отсюда Заклятье было наложено на тебя, и только ты можешь его разрушить. Чувствуешь их щипки, Том? Ты чувствуешь, что они кусают и жалят?
Прежде чем молодой человек ответил, — а он собирался сказать «да», — Ригвит перебил его:
— Нет, ты не чувствуешь. Ты ничего не чувствуешь. Будь честен с самим собой. Ну, ты ощущаешь что-нибудь, кроме их присутствия?