Милена, под пристальным взглядом главного редактора, берет бокал и делает глоток, стараясь не морщиться.
— Мы не гонимся за сенсациями, мы создаем их.
— И все же, это была большая новость. И теперь она у наших конкурентов.
— Пресс-секретарь Каменева — настоящий дьявол. Он никогда не подпускал журналистов к жизни Леонида близко. До сих пор ни одно издание не могло похвастаться интервью с гендиректором «Миллениума». Я даже представить не могу, что пришлось сделать «Деловому потенциалу», чтобы поговорить с ним, не то, что фотосессию провести.
— Но, ведь, ты даже не пыталась.
— Я же говорю, это не наш формат, — она делает еще один глоток, следом за мужчиной.
— Мы с Шатовым так не думаем, — он многозначительно смотрит, а затем крутит бокал, глядя, как напиток стекает по стенкам, и удовлетворенно кивает.
Милена изначально знала, что ничего хорошего от разговора Якимова и Шатова ждать не стоит.
Степан Альбертович — человек, который смотрит на жизнь через призму динамики и движения. Он держит себя в форме, утром плавает в бассейне, по выходным играет в теннис, а по вечерам посещает тренажерный зал. Якимов — человек, который ценит в себе и в других энергию, активность и страсть к действию. В этом они с Миленой схожи, только ее страсть к действию останавливается ровно там, где начинается имя Каменева.
— К чему вы клоните? — щуря свои зеленые глаза, с опаской, интересуется блондинка.
— К тому, что я опять спасаю твою задницу, — размыто поясняет мужчина. — Это входит в привычку, не находишь? — он встает из-за стола, опять на ходу застегивая пиджак, и направляется к массивному шкафу из того же дерева, что и стол. Открывает дверцу, за которой срывается небольшой сейф, и достает оттуда черную папку.
Милена все это время наблюдает за ним с нескрываемым любопытством, боясь даже предположить, что он придумает на этот раз.
— Уверен, ты знаешь, что в скором времени у нас откроется «Миллениум».
— Эта новость уже не первый месяц гуляет в СМИ.
— Как и новость о приобретении Каменевым «Интекса», — напоминает главный редактор, усаживаясь в кресло.
— Я что-то слышала об этом, — лукавит Милена. Не рассказывать же о том, что она отслеживает любую информацию о Леониде в сети.
— Покупка завода означает то, что Каменев собирается наращивать производственные мощности в России. И я думаю, что одним лишь «Интексом» он не ограничится. Шатов тоже придерживается такого мнения.
— Это логично, но давайте ближе к делу.
— Я сопоставил продажу некоторых его предприятий в Италии с покупкой недвижимости в России и предположил, что возможно наш мебельный магнат намерен окончательно вернуться на родину.
— Нет, — недоверчиво говорит девушка. — Какой в этом смысл? Его дела в Европе идут вполне успешно.
— Это всего лишь мои предположения, Милена Борисовна, — раскрывая папку, с которой блондинка все это время не сводила глаз, отвечает главный редактор. — А вот какой в этом смысл, нужно будет узнать тебе. Нароешь парочку грязных секретов на Каменева и, возможно, к своему тридцатилетию будешь сидеть в моем кресле, — гогот Якимова похож на звук автомобильного клаксона. Он самодовольно пододвигает Милене черную папку и выжидающе на нее смотрит, как ребенок, протягивающий маме свой очередной акварельный шедевр.
Она нетерпеливо пробегается глазами по документам, постепенно округляя их:
— Степан Альбертович, как вам это удалось?
— Каменев — амбициозный человек. И мне всего лишь удалось удовлетворить его амбиции, — поясняет Якимов, напрашиваясь на комплимент. — Я до последнего не верил, что эта авантюра выгорит, но его пресс-секретарь, к моему удивлению, очень быстро согласился на это предложение.
— Но как Шатов согласился посвятить «Миллениуму» весь зимний номер? — недоверчиво сужает глаза Сотникова. Это словно ее личный ночной кошмар — целый выпуск человеку, которого она ненавидит. Перед глазами тотчас всплывает надменная ухмылка Леонида.
— Шатов, как и я, понимает, что «Миллениум» — это тема. Ничем не примечательный парень переезжает из России в Италию и за десять лет становится миллионером. Да это уже звучит, как начало фильма Мартина Скорсезе. Твоя же задача заключается в том, чтобы мы получили Оскар, — он нетерпеливо барабанит пальцами по столу, уже смакуя свой триумф. — Мы наполним наш следующий выпуск "Миллениумом" и историей его бесподобного основателя. Его портрет будет красоваться на обложке, а дом — представлен в самых ярких красках. Может, даже съездим на производство, — лицо Степана Альбертовича наполняется азартом и он возбужденно подливает в бокалы напиток.