На лице Милены проступил такой ужас, который Полина еще ни разу не видела. Ее светло-зеленые глаза заблестели от слез, скапливающихся в нижнем веке. Туманова сразу все поняла, поэтому даже не стала подкалывать на этот счет Милу или о чем-то спрашивать.
— Поль, здесь две. Две — это же отрицательный результат? Скажи мне, что это отрицательный результат, пожалуйста, Поль!
Милену охватила волна паники, когда две полоски на тесте ярко подтвердили ее страхи. Сердце у нее забилось сильнее, а желудок сжался от тревоги. Она не могла поверить, что стала жертвой своей неразумности, и теперь носила под сердцем новую жизнь. Слезы брызнули из ее глаз.
— Засада, Сотникова, — выдохнула подруга, падая на кровать.
Жизнь перевернулась с ног на голову. Она смотрела на тест, словно это был проклятый предмет, который сжигает все ее надежды и мечты.
Сердце девушки бешено колотилось в груди, а в ушах звучало лишь ее собственное дыхание, глушащее все остальное. Ее взгляд упал на Полину, которая лежала на кровати, смотря на нее с сильной и решительной маской на лице.
— Все будет хорошо, — тихо прошептала Полина, протягивая руку к подруге. — Мы с тобой справимся, я обещаю.
Милена беззвучно кивнула и медленно подошла к кровати, садясь рядом с Полиной. Она покачала головой, пытаясь избавиться от нахлынувших на нее негативных мыслей.
— Мне страшно, — прошептала Милена, слезы текли по ее щекам. — Отец убьет. Не меня, Лёню. А меня отправит куда-нибудь за границу.
Полина сжала руку Милены еще крепче, словно пытаясь передать ей всю свою силу и поддержку. Ее глаза несвойственно наполнились сочувствием и нежностью:
— Есть разные варианты, Мил, — перекатившись, подруга положила подбородок ей на колено и пристально посмотрела в глаза.
— Ты про аборт?
— Нужно узнать срок, уверена, он небольшой. И дядь Боре ничего говорить не нужно будет.
— А как же Лёня? — нахмурилась Милена.
— Он уже не мальчик. И, уверена, будет против аборта. А у тебя еще вся жизнь впереди. Университет. Ты же в «Чайку» прошла, в конце-то концов.
Полина чмокнула подругу в худенькую коленку и встала с кровати. Подошла к окну и пристально посмотрела на улицу, как будто высматривая кого-то.
— Я так мечтала, что буду играть, — продолжала всхлипывать Мила. — А если оставлять ребенка, то никакой мне «Чайки». Папа и так еле согласился на нее, он настаивал на МГУ. Ты же знаешь, моего папу. Он убьет Лёню, — перепрыгивала с темы на тему девушка, заламывая руки.
— Поэтому и говорю тебе, дурехе, — Полина подошла к Миле и обхватила ее лицо ладонями, — что не нужно Каменеву ничего говорить. Дядь Боря его в лесу закапает.
Милена на секунду обратила внимание, что ладони у подруги сильно вспотели. Но отвлекшись на свои собственные переживания, запричитала:
— Что же мне делать-то? Как же я…что же я скажу?
— Я узнаю у своих девчонок по-тихой, — обязалась Туманова. — Но это будет не дешево, как минимум из-за анонимности. А ты пока молчи, никому ни слова. Поняла?
— Угу, — все еще обливаясь слезами, кивнула Милка.
— Ладно, я пойду. А ты чтобы без глупостей.
— Я тебя проведу, — утирая слезы рукавом, опомнилась хозяйка квартиры.
— Сиди, сама дорогу найду.
Полина вышла из подъезда и сразу же надела наушники:
«Я крашу губы гуталином, я обожаю чёрный цвет И мой герой, он соткан весь из тонких запахов конфет» — томно запел солист «Агата Кристи». «Напудрив ноздри кокаином, я выхожу на променад, И звёзды светят мне красиво и симпатичен ад».
Брюнетка шла по тротуару, стараясь выглядеть максимально спокойной, но внутри ее разрывало от переполняющих эмоций. Было отчетливое чувство, что за ней кто-то следит. Девушка не могла понять, накрутила она себя или это была интуиция, но черный автомобиль, следующий за ней от самого дома подруги начал напрягать.
«Давай вечером с тобой встретимся Будем опиум курить-рить-рить» — играло в наушниках.
Полина выдернула их и ускорила шаг, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Она надеялась, что это всего лишь совпадение, но сердце ее билось все сильнее. Она решила проверить свою догадку и свернула на узкую улочку, надеясь, что машина не будет следовать за ней.
Однако через несколько секунд она услышала знакомый рев двигателя за спиной. Полина остановилась и взглянула назад.
Дверь джипа отворилась и с пассажирского сидения на нее посмотрел Крава — человек, от одного имени которого у нее перехватывало дыхание от неприязни.
— Залазь в машину, — приказал мужчина. — Начальник ждет.