Эвелин пыталась засмеяться в ответ, но голова шла кругом, и не только из-за сотрясения. Почему мистер Чиллингем так на нее смотрел?
– Хотя Сьюзен вспоминала бы тебя с благодарностью, – добавил отец, подмигнув. – Свидетельницу она потеряла бы, но, полагаю, не возражала бы против того, чтобы ее приданое удвоилось.
Шутка получилась плоская, но Эвелин растянула губы в улыбке. Ничего плохого отец не замышлял: он просто так шутил. Впрочем, Эвелин заметила, что мистер Чиллингем помрачнел от неудовольствия, прежде чем повернуться к другим гостям.
После завтрака вся компания собиралась на озеро кататься на коньках. Эвелин, разумеется, в забаве участвовать не могла. Если честно, ее это радовало: ночные злоключения отняли последние силы.
Сьюзен суетилась, гладя сестру по голове.
– Эви, я не хочу тебя оставлять. Как я удержу равновесие на льду, если ты не будешь держать меня за руку?
– Теперь за руку тебя должен держать мистер Чиллингем.
Но мистер Чиллингем, казалось, больше беспокоился об Эвелин. Он присел на корточки, чтобы оказаться вровень с креслом.
– Велю слугам принести все наши коллекции, чтобы вы развлекались. Есть медали, есть ракушки, еще хороший альбом гравюр. Его я принесу сам. Все в Грендж в вашем распоряжении, мисс Леннокс. Если понадобится что-то еще, просто дайте знать.
Эвелин сидела потрясенная. Учитывая то, в какой манере она отказала мистеру Чиллингему, его доброта казалась чуть ли не угнетающей. Неужели он чувствовал, что ее переполняют сожаления? Эвелин искренне надеялась, что нет. Сейчас уже слишком поздно, им нужно думать о Сьюзен.
Бедняжка Сьюзен продолжала улыбаться, не подозревая о фриссоне[23], появившемся между ее старшей сестрой и женихом. Впрочем, не подозревала только она: мать буравила их обоих испепеляющим взглядом.
Огонь весело полыхал в каждом камине. Из кухонь долетали восхитительные ароматы корицы, все окна покрылись изморозью. В упор не верилось, что этот дом, это самое кресло ночью показались угрожающими.
– Наверное, мне нужно выпить хинин от головы, – сказала Эвелин Бидди, когда они играли в триктрак в библиотеке. – От тупой боли в висках мне приснились престранные сны. Не хочу, чтобы сегодня они повторились.
Наверное, от травмы у нее и впрямь помутилось сознание. Именно поэтому она увидела, как движется кресло, поэтому изменилась в чувствах к мистеру Чиллингему. Это просто временный недуг вроде простуды.
Бидди поднялась со стула.
– Пойду принесу порошок хинина, мисс. Другие гости скоро вернутся с озера.
Когда Бидди вышла из комнаты, на дальней стене Эвелин заметила портрет в золотой раме, который прежде не видела. На портрете был изображен молодой человек с грустными глазами и нависшими веками. Темные краски на полотне казались еще темнее из-за невыгодного места, на которое повесили портрет.
Эвелин подъехала ближе и опустила рычаг, чтобы заблокировать колеса и осмотреть картину. Художник смягчил, но передал-таки то, что одно плечо его натурщика было выше другого. На раме имелась надпись: «Альфред Чиллингем».
Вернулась Бидди с хинином.
– Ах, мисс, вы нашли его? Блудного сына? Ради мисс Сьюзен надеюсь, что он никогда не вернется.
– Так это он! Старший брат, сбежавший много лет назад. Я не подозревала, что он был…
– Горбуном! – без обиняков закончила Бидди. – Как злой король Ричард[24].
В ответ на недобрые слова Эвелин покачала головой. Альфред, конечно, не был так красив, как Виктор Чиллингем, но к уродливой спине это никак не относилось.
– Интересно, почему он так внезапно исчез? Что могло с ним случиться?
Бидди подошла к ней сзади и вгляделась в портрет.
– Думаю, люди говорят правду, мисс. Он сплошная скверна. Это видно по его глазам.
– Бидди, а что за правду говорят люди?
– Что он напал на старого Чиллингема. В отместку за долгие годы плохого обращения.
– Что?! Я ничего подобного не слышала. Кто распространяет столь безумные сплетни?
– Это не просто сплетни! – с жаром возразила Бидди. – Гляньте, на чем вы сидите, мисс. Почему, думаете, старику понадобилось это кресло? Немощь поразила его внезапно. Одну неделю он был в полном здравии, а следующую едва шевелился.
Эвелин сжалась в комок. Спиной касаться спинки кресла ей внезапно расхотелось.
– Ерунда! У Чиллингема-старшего был апоплексический удар.
– Тогда почему спустя несколько дней его наследник сбежал? В этом нет никакого смысла. Про удар семья для приличия рассказывает. На деле горбун напал на отца и сделал ноги. Именно так говорят слуги.
24
Бидди имеет в виду Ричарда III, короля Англии с 1483 года из династии Йорков, последнего представителя мужской линии Плантагенетов на английском престоле.