-Да куда ты так припустился?! Ноги переломаешь! - Задыхаясь от восторга, кричал Гильем, сам, впрочем, не отставая от своего спутника, мчавшегося сломя голову по крутой горной тропе. Деревянные бадейки, связанные веревкой, которую юноша крепко держал в руке, гулко стукались о сухую землю и подпрыгивали.
-Не отставай! - Не оборачиваясь, отозвался другой, и припустил еще быстрее, прыгая с камня на камень. Его короткие темные волосы смешно встопорщились, на спине и подмышками темнели влажные круги; широкоплечий и длинноногий, он двигался легко и уверенно. - А ну... эой! - Он, сильно оттолкнувшись ногами, сделал сальто и приземлился лицом к Гильему.
-Можешь так?
-Пока еще нет. - Смущенно спрятал глаза Гильем. - Я не очень-то силен в прыжках и жонглирую тоже плохо.
-Так чем ты тут занимался все полгода? - Изумленно уставился на него спутник блестящими карими глазами, - Священное писание читал?! Или они тут, вместо того, чтобы делу учить, в поле работать заставляют?
-Нет, - Гильем улыбнулся. - Не заставляют. А что до прыжков... погоди, сам увидишь, чему и как тут учат.
Но его собеседник, похоже, уже потерял интерес к разговору и побежал вниз, к источнику, находившемуся у самого подножия горы, на которой, словно орлиное гнездо, возвышался замок Омела. Гильем догнал спутника уже возле выложенного камнями озерца, наполненного свежей, вкусной водой; «козлята» по очереди спускались за ней по три раза на дню. Считалось, что подобные прогулки служат сразу нескольким целям: бег вниз по крутой тропе развивает силу и ловкость, а утомительный подъем отлично тренирует выносливость и укрепляет дыхание. А кроме того, у родника можно было встретить слуг из замка и перекинуться с ними словом-другим. Новенький, которого поручили заботам Гильема, первым делом всласть напился, фыркая и постанывая от удовольствия, окатил щедрыми пригоршнями лицо и спину, и уселся на обломок скалы, прямо на солнцепеке. Стряхивая с коротких волос искрящиеся капли, он смотрел, как Гильем набирает воды в бадейки, не спеша пьет, зачерпывая воду узкой ладонью, и усаживается в тень старого дерева.
-Как тебя зовут? - Наконец-то поинтересовался он.
-Гильем Камарго. А тебя?
-Бернар Амьель, и запомни это имя, друг мой, ибо придет время, и ты с гордостью будешь говорить своим слушателям: «Внемлите и восхищайтесь, и знайте, что я знал творца этих кансон еще в давние времена!» - Единым духом выпалив эту хвастливую тираду, Бернар вскочил на камень и отвесил поклон воображаемой публике. Поклону, впрочем, не хватило изящества.
-Когда кланяешься, не надо так оттопыривать зад, - серьезно посоветовал Гильем, - и руками не размахивай, лучше прижми их к сердцу. Вот так.
-Так? Эй, здесь что, учат милостыню выпрашивать? Мне так не нравится.
-Как хочешь. Но боюсь, что палка мэтра Арно тебя переубедит. Вот как огреет он тебя по выпяченному заду, так и передумаешь.
-Мэтр Арно? Тот коренастый, что велел тебе помочь?
-Да. Он учит нас разным трюкам, фехтованию... нам, правда, это не положено, но ему уж очень хочется кого-нибудь поучить. Танцы, поклоны, простое жонглирование - с этим мы и сами справляемся, он только присматривает.
-Слушай, друг Гильем, назови мне и других наставников. - Карие глаза Бернара казались горячими, как жареные каштаны, а сам он, похоже, ничуть не боялся полуденного зноя.
-Изволь. Замковый капеллан, отец Тома, толкует нам Священное писание. Сначала он покажется тебе сварливым и придирчивым, но на самом деле это редкий добряк; главное - не сердить его по пустякам и не перевирать стихи псалмов. Музыке нас учит мэтр Кайрель, он трубадур, но давно уже не выходит за пределы Омела - в последнем странствии ему пришлось довольно солоно, теперь он хромает на обе ноги. Но с инструментами управляется так, что от зависти удержится разве что глухой, - развел руками Гильем.
-Как инструменты? Какие? - удивленно вопросил Бернар. - Я так думал, наш главный инструмент - голос, а на цимбалах пусть жоглар играет.
-Сначала стань жогларом, - засмеялся Гильем, - впрочем, я тоже поначалу спесивился. Ничего, услышишь, как поет виола в руках мэтра Кайреля, передумаешь. Кстати, голос ставить тебе будет именно он. Ну, и конечно, мэтр Пегильян. Пожалуй, нам пора.