Бернар подстерег Тибор, когда она зачем-то спустилась в поварню.
-Ну, будет тебе ломаться, красотка, - он вынырнул из-за большущей хлебной печи, обхватил ее за плечи. - Я ж не отступлю, клянусь спасеньем души!
-Легко клясться тем, чего нет! - Тибор оттолкнула Бернара, - Отстань!
-Ни за что! - Не так-то легко было избавиться от возбужденного и желанием, и отказом жоглара. Он наступал на девушку, как кот на мышку, пока она не почувствовала спиной теплый бок печи. Тогда он, не снизойдя к беспомощности, прижал ее бесцеремонно, словно девку в подворотне, и начал целовать отворачивающееся лицо, одновременно задирая юбки и стаскивая с плеч сорочку. Собрав все силы, Тибор все же вырвалась и, увидев нехороший огонь в глазах обидчика, отчаянно оглянулась, наугад шаря вокруг руками. Под руку ей попалась здоровенная деревянная лопата, из тех, которыми вынимают из печи хлеб. И со всего размаху девушка огрела Бернара этой лопатой по голове.
Раздался смешной деревянный звук: лопата треснула, а распаленный кавалер медленно сполз на пол.
-Пррроклятье... - он держался за голову, словно боясь, что она развалится напополам. На его лице застыла смесь изумления, злобы и боли. - Ах ты...
И вслед убегавшей Тибор полился поток ругательств, грязных, как свиной закуток.
Школяры укладывались спать в общей комнате, разложив на полу плотные соломенные тюфяки. Почти все они уже храпели, устав за долгий день, один Гильем медлил, не гасил свечу, ожидая загулявшего друга. Наконец, Бернар, перешагивая через спящих, прошел к своему тюфяку, заботливо разложенному другом, и, усевшись, принялся стаскивать через голову рубаху, что-то злобно бубня себе под нос.
-Что на этот раз? - Спокойно поинтересовался Гильем.
-Что?! - Из складок материи вынырнуло бледное, перекошенное лицо Бернара.
-Я спрашиваю, что приключилось? Опять приставал к Тибор? О-о-о... - Гильем только сейчас заметил огромную багровую шишку, украсившую лоб жоглара.
-А я предупреждал тебя, брат, не лезь ты к ней. Это не размазня-северянка, которая разомлеет от одного твоего взгляда. Отступись. Уж если она тебя не желает, так тому и быть.
-Еще чего! - Огрызнулся Бернар. - Ой!.. - Он неосторожно задел рукой лоб.
-Что, неужели мало? - Удивился Гильем. - Добавки захотел?
-Захотел! И получу! И не я один... Мартен давно на нее облизывается, небось не откажется мне помочь. От нас не вывернется.
-Ты что городишь? - Не веря своим ушам, спросил Гильем. - В уме повредился?
-А тебе какое дело? - Прошипел Бернар. - Тебя я не зову, ты у нас чистоплюй известный... и дело с концом! Обнимайся со своей виолой и не суй нос куда не просят. Потррроха Господни... - и он осторожно принялся ощупывать шишку.
-Постой-ка, - Гильем сел на своем тюфяке, - значит, ты и впрямь собрался обесчестить девушку?
-Что?! Обесчестить? Ой, уморил!.. - И Бернар захихикал. - Скажешь тоже! Да всему замку известно, что Тибор к старшему конюшему чуть не каждую ночь бегает! Ну ничего, побежит к одному, а достанется другому.
Закончить похвальбу Бернару не пришлось, потому как Гильем совершенно неожиданно набросился на него с кулаками. Свеча, прихлопнутая отброшенным одеялом, погасла. Один за другим просыпались «козлята» Омела, разбуженные кто пинком, кто тычком, кто криком. В полной темноте разглядеть что-либо было совершенно немыслимо; то и дело раздавались недоумевающие голоса или вопли боли - если на лежащего наступали или он случайно оказывался на пути дерущихся.
-Что такое... ох!!!
-Воры!!!
-Да какие воры, что тут красть? Тебя, что ли, бестолочь?!
-Сам ты бестолочь... эй, вы что, сбесились?
-Да выкиньте их на улицу!
-Ай!.. меня-то за что?!
-Ах ты праведник лопоухий!...
-Пожар! Горим!
-Силы небесные, что тут происходит?! - Со свечой в руке в комнату заглянул мэтр Арно.
Скупой свет выхватил из мрака замечательную картину - заспанные, лохматые школяры, жмущиеся к стенам или шарящие руками в поисках нарушителей покоя, и двое сцепившихся друзей. Они катались по полу, не обращая внимания на появление наставника, стараясь нанести друг другу по возможности больший урон. Мэтр Арно, не тратя понапрасну слов, прошел прямо к пыхтящему и сквернословящему клубку, взял друзей за шкирку и потащил вон из комнаты. Выставив их за дверь, он приказал:
-А ну-ка, уймитесь! Вояки... До утра простоите у меня под окном, а чуть свет - на исповедь к отцу Тома! Уж он вам покажет.