— Пошли! — Схватив меня за руку, он одним большим шагом вошел в комнату и втащил меня за собой. Оглядевшись, и не заметив ничего подозрительного, он смахнул с кровати кучу барахла и, усевшись, посмотрел на меня взглядом, полным недоумения. — Ну, давай, рассказывай о нашем новом полтергейсте во всех подробностях. Будем разбираться с нашим массовым помешательством.
Я чуть снова не улыбнулась от этих Митькиных слов. Ведь теперь получается, что я уже не одна. Брат уж точно поможет справиться со страхом. Да и меньше его стало как-то… Я рассказала о каждом своем шаге с момента пробуждения, не упустив ни одной детали. Мало ли что могло оказаться важным в нашем мини-расследовании. Благо, это утро врезалось в мою память. Боюсь, что еще очень долго не смогу забыть события сегодняшнего дня.
Митя долго думал над моим рассказом, попутно оглядываясь, затем хмыкнул и сказал: «Что-то тихо стало, ты не находишь?». Естественно, я заметила, что наш «полтергейст» больше не проявлял свою активность. Но я все еще ждала и тоже секла поляну. Мне все еще было некомфортно в моей же собственной комнате, я уже всерьез начала задумываться о том, чтобы на эту ночь перебраться в комнату брата, под его надежный большой бок и внушающий уважение храп, который мне доводилось слышать в те ночи, когда я просыпалась. Мои размышления прервал голос брата.
— Слушай, а тебе не кажется, что это одеяло как то странно шевелится?
Я тут же подумала о шевелящемся покрывале, а потом обернулась, уже внутренне содрогаясь и делая шаг назад, к брату. И действительно, шевелящееся одеяло заставило бы вздрогнуть кого угодно. Я завизжала и нырнула на кровать, прячась за Митькиным плечом.
— Смотри, дверь сейчас об стену шарахнется! — Не успела я глянуть на дверь, как вздрогнула от громкого удара и крепко схватилась за плечо брата. И тут же голос брата прогудел мне прямо в ухо, — А вон и тапочки сами идут!
Моя бедная психика никогда еще не переживала такого напряжения. Едва я бросила взгляд на пол, как увидела, что мои собственные тапочки медленно, но вполне уверенно шлепали по полу к двери.
— Мииитяяяя! — Я уже была на грани истерики. Меня била мелкая дрожь, а пальцы были стиснуты до такой степени, что брат скорчил гримасу боли. Тапочки же, спокойно дойдя до двери, вышли в коридор и там затихли, видимо дожидаясь очередных зрителей.
— Слушай, интересно, а меня этот полтергейст поднимет? — от неожиданности этого вопроса я отпустила плечо брата, а он внезапно подпрыгнул и отлетел к противоположной стене.
— Митя! Митенька! Ты живой?! — забыв обо всем, я побежала к брату.
— Маха, ну ты и балбес! Я же говорил приподнять, а не шарахнуть о стенку! Могла бы и поосторожнее с любимым братом! Или это месть за все мои грехи? — Я непонимающе уставилась на него. Видимо, крепко он приложился, раз стал заговариваться.
— Дим, слушай, может тебе того, ну, прилечь чтоли?
— Да ладно тебе, Большой Брат! Неужели не заметила, что все начинает бегать только после того, как я об этом тебе говорю? Вот посмотри на окно. — Я немедленно последовала его просьбе, но ничего особенного не обнаружила, а Митька продолжал. — Занавески начинают шевелиться… а теперь отдергиваются, видишь, а теперь аккуратно снимаются с зажимов – их давно пора постирать, ты не находишь?
Я открыла рот, поняв, что происходило в течение всего утра. Но, тем не менее, у меня была целая туча вопросов, которые требовали немедленных ответов, желательно от специалистов известной клиники за желтым забором. Я реально почувствовала себя тронувшейся умом.
— Митька, что же это? Они и правда снялись… — я тупо улыбалась, а брат уже откровенно ржал над моим выражением лица.
— Не знаю как, но ты освоила технику телекинеза. Очень полезные познания, ты не находишь? Единственное, тебе следует научиться это контролировать, иначе люди начнут от тебя шарахаться.
Я надолго погрузилась в свои мысли, а брат не стал меня трогать – просто остался сидеть у стены. Я же успела подумать обо всем, что произошло: о моем новом даре, о возможных причинах его появления, о будущем и последствиях, об учебе в универе (причем эта мысль вызвала у меня улыбку). Прикольно будет посмотреть на лица моих однокурсников, когда я начну срывать уроки «провинившихся» преподов.
— Чему ты так ехидно улыбаешься? Против меня козни строишь?
— Вообще-то, нет, но спасибо, что напомнил, — я хихикнула. Напряжение постепенно спадало. — Не сильно я тебя, а?