Все всё ещё сидели за столом. Мы запрыгнули на свои места, накладывая себе порцию, но учитывая, что все выжидающе на нас смотрели, то я решила что-нибудь сказать.
Е: эм...молитва перед ужином? – Господи, что я несу?
С: дорогая, все хорошо? – он осторожно положил руку на плечо.
Е: конечно, только от голода сейчас разум потеряю! Прошу, давайте есть – к удивлению, все ждали пока мы спустимся и были не менее рады не оставить ни кусочка от того, Что стоит на столе. Основные блюда мы ели молча, но когда дело дошло до чая и десерта, то Сириус и близнецы начали вспоминать весёлые истории из школьной жизни. Смех окутал весь дом. Джордж: а на третьем курсе мы хотели отправить Джинни школьный туалет...
М: Джордж! Мы же едим!
Джордж: просто вспомнил, мам – Сириус был ещё больше привлекателен, когда так безмятежно сидел за кухонным столом и искренне смеялся. Он поймал мой взгляд и подмигнул, а его левая рука стала поглаживать мою ногу. Я положила свою руку на его. Мне, если честно, было неловко от того, что о наших отношениях теперь все знают. Я не стесняюсь своих чувств, но лучше бы тайна была сохранена. А сейчас я будто уязвима.
С: помню мы с Джеймсом и Римусом решили подшутить над Нюнчиком и окрасили его волосы под цвет нашего факультета, а потом повесили вниз головой в большом зале – так они издевались над ним?
Р: а кто такой Нюнчик?
С: ваш преподаватель зелий – Рон, Гарри, Джинни и близнецы взорвались хохотом.
Е: зачем это рассказывать? – Блэк удивлённо посмотрел на меня. С: в чем дело, принцесса?
Е: судя по тому, как ты о нем отзывался, я думала, что у вас просто неприязнь как гриффиндорца к слизеринцу, но вы издевались над ним просто так!
С: не просто! А потому что он неотесанный болван!
Е: этот неотесанный болван является одним из самых талантливых зельеваров – я оказалась в другом месте. Что происходит? Молодые-на вид лет пятнадцати-Римус, Джеймс, Сириус и Питер остановились в тени березы на берегу озера в Хогвартсе и бросились на траву. Я оглянулась через плечо и увидела, что Снейп устроился неподалеку в густой тени кустарника. Он изучал какие-то материалы, я спокойно уселась на траву между кустарником и березой, глядя на четверку товарищей под деревом. Это воспоминания чьи-то, но как? На поверхности озера сверкали яркие блики, а на берегу, тоже залитом солнечным светом, сидела компания девочек,-сняв туфельки и носки, они болтали ногами в прохладной воде и смеялись. Люпин вынул книгу и углубился в нее. Сириус с надменным и скучающим видом, что очень ему шло, поглядывал на прогуливающихся вокруг учеников. Джеймс играл снитчем, позволяя ему отлетать все дальше и дальше — казалось, что он вот-вот вырвется на свободу,-но неизменно ловя его в самый последний момент. Хвост наблюдал за ним с открытым ртом. Всякий раз, когда Джеймс демонстрировал особенно сложный бросок, Хвост ахал от восхищения и принимался аплодировать. Минут через пять я стала недоумевать-меня удивляло, почему Джеймс не попросит Хвоста держать себя в руках, но Джеймсу, похоже, нравилось чужое внимание. Я заметила, что у отца Гарри была привычка взлохмачивать себе волосы-он словно боялся, что его прическа покажется кому-то чересчур аккуратной. Кроме того, он все время косился на девочек у воды.
С: Перестань, — наконец сказал Сириус после того, как Джеймс снова эффектным броском поймал снитч и Хвост издал очередной ликующий вопль, — а то Хвост описается от восторга. – Хвост слегка покраснел, но Джеймс ухмыльнулся.
Д: Как скажешь. — Он засунул снитч обратно в карман. Почему-то я была почти уверена в том, что Сириус-единственный, ради кого Джеймс готов прекратить рисоваться.
С:Скучно, Когда наконец будет полнолуние?
Р: А я бы и без него обошелся, Между прочим, нам еще трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. — И он протянул ему книгу. Но Сириус лишь презрительно хмыкнул.
С: Оставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю.
Д: Сейчас развлечемся, Бродяга, Гляди, кто там... – Сириус повернул голову и замер, как пес, почуявший кролика.
С:Великолепно, — мягко сказал он. — Нюниус. – Я обернулась и посмотрела в ту же сторону. Снейп около кустов только что поднялся на ноги и теперь прятал свои листки в сумку. Когда он вышел из тени и зашагал по лужайке, Сириус и Джеймс встали. Люпин и Хвост остались сидеть. Люпин по-прежнему смотрел в книгу, хотя его зрачки не двигались и между бровей пролегла едва заметная морщинка. Хвост переводил взгляд с Сириуса и Джеймса на Снейпа и обратно, и лицо его светилось жадным нетерпением.
Д: Как дела, Нюниус? — Снейп отреагировал так быстро, как будто ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда волшебную палочку, но тут Джеймс воскликнул:
Д: Экспеллиармус! – Палочка Снейпа подлетела вверх футов на двенадцать и шлепнулась в траву позади него. Сириус рассмеялся отрывисто, словно залаял.
С: Импедимента! — сказал он, направив палочку на Снейпа, и Северус, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему. Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие-с удовольствием. Снейп, тяжело дыша, лежал на траве. Джеймс и Сириус приблизились к нему с поднятыми палочками; по дороге Джеймс поглядывал через плечо на девочек у озера. Хвост тоже поднялся на ноги и наблюдал за ними с жадным интересом-он даже отошел от Люпина, чтобы лучше видеть.
Д: Как прошел экзамен, Нюньчик?
С: Я смотрел на него, он возил носом по пергаменту, Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберешь!
Кое-кто из зрителей засмеялся: Снейпа явно не любили. Хвост пронзительно захихикал. Снейп пытался встать, но заклятие еще действовало, и он корчился, будто связанный невидимыми веревками.
П.с: Вы у меня дождетесь! — выпалил он, глядя на Джеймса с откровенной ненавистью. — Дождетесь!
С:Дождемся чего? Что ты хочешь сделать, Нюнь, вытереть о нас свой сопливый нос?
Из уст будущего профессора извергся поток ругани и проклятий, но его палочка лежала в трех шагах от хозяина, и ничего не случилось.
Д:Ну и грязный же у тебя язык, Экскуро!
Изо рта у Снейпа тут же полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней...
?:Оставьте его в покое!
Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса немедленно взлетела к волосам. Кричала одна из девочек у озера, с густыми темно-рыжими волосами до плеч и поразительно зелеными глазами миндалевидной формы — такими же, как у Гарри. Его мать.
Д: Что, Эванс? — Сам тембр его голоса вдруг изменился, он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым.
Л: Оставьте его в покое, – Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью. — Что он вам сделал?
Д: Ну, — сказал Джеймс с видом человека, серьезно обдумывающего заданный ему вопрос, — пожалуй, все дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чем я...
Многие зрители, включая Сириуса и Хвоста, засмеялись, но Люпин, до сих пор притворяющийся, что читает, даже не улыбнулся. Не появилось улыбки и на лице Лили.
Л: Считаешь себя остроумным, — холодно сказала она. — А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?
Д: Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, — быстро откликнулся Джеймс. — Давай... пойдем со мной на прогулку, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.
Тем временем Чары помех, наложенные на Снейпа, слабели. Медленно, дюйм за дюймом, он подползал к своей палочке, отплевываясь от мыльной пены, но Джеймс этого не видел.
Л: Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром!
С:Не повезло, Сохатый! — весело сказал Сириус и снова повернулся к Снейпу. — Стой!
Но он опоздал: Снейп уже направил свою палочку прямо на Джеймса. Вспыхнул яркий свет, и на щеке Джеймса появился глубокий порез. Кровь хлынула ему на мантию. Еще одна яркая вспышка — и Снейп повис в воздухе вверх тормашками; мантия свалилась ему на голову, обнажив тощие, бледные ноги и серые от грязи подштанники. Многие в маленькой толпе разразились ликующими криками; Сириус, Джеймс и Хвост чуть не захлебнулись от хохота. В уголках губ у Лили что-то дрогнуло, и мне на мгновение показалось, что выражение ярости на ее лице вот-вот сменится улыбкой. Но она громко сказала: