========== Часть 1 ==========
Лишь очень внимательные глаза заметили бы, что именно здесь не так. Да, ее волосы растрепались, а ссадина под одной прядью до сих пор, похоже, кровоточит, но она тщательно расчесалась, а за густотой волос всё равно не видно. И платье хорошо сидит. А полуоторванный рукав совсем не заметно, если не поднимать высоко руку. Лицо она специально берегла – синяки бы уж точно не спрятать!
Девушка шла через праздничные толпы, глядя прямо перед собой и крепко прижимая руки к груди. Впереди вырастала великолепная громада княжеского замка. В лазоревом вечернем небе расцветали над ним гроздья праздничных салютов - княгиня Анна-Генриетта праздновала свой день рождения. По этому поводу были устроены в Боклере народные гуляния, бесплатно раздавали шампанское и, говорят, сама повелительница вечером будет кидать в толпу юбилейные монетки. Хочешь – мороженое на них покупай, хочешь – повесь на шею как талисман и вспоминай приятно праздник.
Лея весь год копила к этому событию деньги, тайком откладывала по флорину с каждого заработка. На это новое платье. Хотя какое оно новое – уговорила соседку придержать, не продавать, когда её дочка раздобрела так, что всей своей красотой в него уже не помещалась.
А сегодня отчим увидал, что Лея собирается… Нет, она не будет вспоминать об этом! И о том, что кричала мать… и о том, что они сделают с ней по возвращении домой… Она всё равно бы пришла сюда, даже если бы её заперли на три замка! Гремучая смесь протеста и отчаяния, что копилась в ее душе не первый год, сорвала бы все замки!
Она шла в сторону замка по многолюдным улочкам, впереди расцветал яркий бутон площади, и она стала уже поводить глазами, разыскивая взглядом Гийома. Знала, что он где-то здесь, что она увидит его… и, возможно, случится в её жизни долгожданное чудо! Она старалась ни о чем больше не думать. Только лелеять надежду. И радоваться!..
Никто не заметил бы, что здесь что-то не так. Но он смотрел на людей и их толпу иными глазами. Видел все детали, оттенки, акценты. Он никогда не пьянел и всегда был зорок, как охотник.
Лицо этой девушки, точнее – ее профиль – зацепило и вернуло к себе взгляд. На нем застыло искусственное выражение удовольствия, которое она не испытывала, улыбки, за которой таились слёзы. Да, вот и слезинка, сверкнувшая из уголка глаза, скатившаяся на скулу. В руке девушка держала бокал с недопитым вином - странным бесчувственным жестом, каким могут держать перчатку или камень.
Он внутренне собрался и сосредоточил всё внимание на этой девушке. И вовремя. Она медленно подняла к губам и допила свой бокал. Медленно и слепо поставила его на край длинного дощатого стола. Потом развернулась и быстро пошла с площади прочь.
Выше, выше, выше – по винтовой лестнице до самой верхней площадки старого, давно погасшего маяка! Она любила это место больше всех других в городе. Не раз, когда выдавались свободные минуты, поднималась туда, где обитали лишь плотные соленые ветра да острокрылые альбатросы. Никто не знал, что она беседовала с ними – других верных друзей в Боклере у нее не было. Никто не знал, какие слова срывали ветры с девичьих губ, сколько слез высушили ветряные ладони.
Лея встала возле самого края площадки, там, где черная высота обрывалась в бездонное кипящее черное море. Между нею и бездной были лишь несколько шагов и ржавый железный парапет. Она закрыла глаза, беззвучно шевеля губами. Ветер знал, ветер понимал, отжимал от башни и принимал ее в свои объятия.
А потом она ринулась вперед, чтобы перекинуть себя через хлипкий парапет… и больно ударилась о чью-то руку, каменным шлагбаумом перегородившую путь. Невольно откачнулась, прижав ладонь к отбитому месту.
Между нею и краем площадки стоял неведомо откуда взявшийся мужчина – темноволосый, в черном кожаном сюртуке, черных штанах и сапогах. У нее спастически остановилось дыхание. Лея попятилась – до тех пор, пока не ткнулась спиной в шершавую стену. Бессильно стекла по ней на каменные плиты смотровой площадки. Какая же прóклятая у нее жизнь! Осталось только для полного ада испытать и насильника…
Мужчина присел перед нею на корточки и негромко сказал:
- Не пугайся. Я не причиню тебе зла. И не дам самой причинить себе вред.
У него был холодный, но приятного тембра голос, в котором звучала сила.
Девушка отвернула лицо, по которому полились слезы. Это была катастрофа – она даже умереть не может так, как хотела бы! Что же говорить о её жизни…
Мужчина тоже сел на каменные плиты напротив нее. И молчал, давая ей выплакаться. То, что он не приставал с расспросами, было хорошо. Она почувствовала, что страх уходит, что она больше не боится его. Слезы постепенно утихали, наступало полное безразличие. Было только это безразличие и плотный ветер, обнимающий башню маяка.
- Что случилось с тобой? – спросил мужчина.
Она повела плечами. Она не собиралась никому рассказывать о себе. Достаточно уже того, что чужой человек увидел ее слёзы.
Тогда он поднялся и шагнул к ней. Лея вскинула лицо… и почувствовала, что мир - перед распахнутыми глазами! - проваливается в трясину сна…
… Проснувшись, она не смогла понять, где находится и что с ней. Видела только оранжевые языки огня в очаге, ощущала под собой лежак… и очень странный дискомфорт… Шевельнула левой рукой… ахнула, поднесла её к глазам - вместо кисти у нее была темная сморщенная куриная лапка! Правая рука не отзывалась вообще. Скосив глаза, девушка увидела кровавое пятно на лежаке – на месте отрезанной по плечо правой руки… Тут кто-то шевельнулся возле стола напротив кровати, и она помертвела, увидев, как незнакомец в черном доедает ее жаренную руку… И тут Лея дико закричала!..
… - С ума сойдешь с такой фантазией! – раздался рядом мужской голос. Лея вскинулась и села на мягкой поверхности старого коричневого дивана. Обе руки ее были на месте – целые и невредимые, в чем она убедилась, стиснув и растерев их. Но сердце колотилось так, что выскакивало из горла.
Девушка находилась в помещении магазина игрушек – только очень старого, запыленного. Рядом с диваном, на котором сидела, располагался стол, освещенный неяркой лампой, столешница его была заставлена фигурками деревянных и тряпочных игрушек. У стола на темном скрипучем стуле сидел вчерашний незнакомец – только сейчас не в черном сюртуке, а темно-красном камзоле, - приклеивал ногу деревянному коню. Кожаный сюртук висел на спинке стула: Лея видела множество черных заклепок, на лацкане - золотистую брошь в виде бабочки Мертвая голова.