— И ты не нашёл ничего лучшего, как притащить сюда меня? — насмешливо спросил Кравцов.
— Не сразу, — серьёзно ответил Мир. — Поначалу я сам взялся за дело. Собрал на видеоконференцию некоторых специалистов, но чётких рекомендаций они не дали. Тогда я показал найденные на установке вещи археологам. Они и сделали вывод, что вещи из твоего времени. Я несколько раз совершал переходы, чтобы выбрать твою кандидатуру для помощи в расследовании.
— Зашибись! — с горечью улыбнулся Сергей. — Не буду спрашивать, как ты делал выбор, но чёрт побери! Вы тут все, блин, академики! Люди, которые могут логически мыслить. А тащите из прошлого простого опера!
— Сергей, давай без эмоций, — сморщился Шторм. — Они мешают процессу мышления. Что, ты, ещё хочешь узнать?
— Уф, — вздохнул Кравцов. — Пока не знаю. Мне надо разработать план следственных мероприятий. Кстати, а когда ужин?..
Глава 4
Сергею было непонятно поведение людей из будущего. У них лежат трупы на улицах и в помещениях, а они даже не удосужились обеспокоиться — отчего эти трупы появились.
— Мир, а почему ты решил, что всех пострадавших убили? Были какие-то признаки?
Шторм, в который раз, задумался. Кравцов видел, что ему, подчас, нелегко отвечать на его вопросы, но причин для таких раздумий не находил.
— У нас преждевременно уйти из жизни можно только в результате несчастного случая. Мы стараемся предвидеть всё, что может быть опасностью на месте труда. И у нас есть специальности, которые связаны с определенным риском. Пострадавшие не были в зоне рисковых действий... Я понятно выразился?
— Вполне, — улыбнулся Сергей, а потом серьёзно спросил:
— А что значит преждевременно уйти из жизни?
— Хм, — слегка растерялся Мир. — Все пострадавшие были физически здоровы и никаких отклонений в здоровье не имели. Возраст им позволял прожить ещё лет шестьдесят...
— А какого они были возраста?!
— Сотруднику на установке временного перехода было под семьдесят, остальным — в районе пятидесяти. Большинство из них — довольно успешные учёные, проведшие немало экспериментов, связанных с риском.
Сергей подумал и задал вопрос:
— Почему вы не фиксируете, то есть, не делаете изображение пострадавших? Ведь так легче найти причину смерти. Можно провести ещё вскрытие...
Мир сжал губы в тонкую нить. Очевидно, что вопрос был для него неудобен.
— Понимаешь, — он с трудом подбирал слова для объяснения, — нам незачем это делать. Ковыряться в человеческом организме всякими предметами мы перестали сотни лет назад. У нас есть приборы, которые выявляют болезни ещё на стадии предполагаемого возникновения, и есть учёные, которые изобретают методы лечения. Вернее, эффективную профилактику организма от различных заболеваний. Такие программы обеспечивают нам купирование разных вирусов и вредных для организма соединений ещё на стадии рождения. Мы не боремся с болезнями, мы их предотвращаем.
— Я понял, — поспешил сказать Кравцов. — Но изображение...
— Погоди, Серёж, — Шторм вздохнул и поднялся с кресла. Сделал несколько шагов по кругу, и снова сел. — У нас не принято делать изображение умершего человека. Это нарушает психику и вызывает эмоции, а это плохой... коктейль. Негативные эмоции, вкупе с нарушением психического состояния, могут привести человека к поступкам, разрушающим наши морально-нравственные установки. Видеть смерть — это отрицательно сказывается на сознании, угнетает его. Потому у нас есть специальные устройства, которые выявляют признаки жизнедеятельности, и если человек мёртв, то скрывают его тело.
— А может такое устройство ошибаться?
— Нет. Оно автоматически проводит ряд необходимых процедур — замер температуры, анализ плазмы, кожного покрова, замер давления, работу сердца и остальных органов. Даже, если человек мёртв по показаниям, реанимационный комплекс проводит быструю замену неработающих органов на искусственные. Может в короткий срок заменить не только плазму, но и кожный покров. И если человек ожил, то его вывозят для дальнейшего восстановления в подготовленные боксы с более сложной аппаратурой. Вот, например...
Шторм резко замолчал. По его лицу пробежала еле заметная дрожь, будто то, что он хотел привести в пример, было неприятным воспоминанием.