– Залезай уже, – тонким, почти писклявым голоском пригласила она.
– Мне бы… до заправки доехать.
– Чего стоишь? Садись, – ей, по всей видимости, все равно, даже если случайный попутчик начнет ее убивать в дороге.
Стало неловко, но я без лишних слов подчинился. Не успел я толком усесться на переднее сиденье, чтобы стряхнуть снег с ботинок (людям это нравится), как меня буквально отбросило на спинку кресла, ибо «Порше» стремительно тронулся в путь – аж дверь захлопнулась сама по себе. Я тут же нащупал ремень безопасности и понадежнее пристегнулся.
С первых секунд выяснилось, что поездочка обещает быть веселой. Важно не проглядеть заправочную станцию, но что-то мне подсказывает, что выбраться из «Порше» будет проблематично. Не миновало и десятка секунд, как мы прилично разогнались. Окрестности пролетают за окнами так быстро, будто их засасывает в черную дыру. Причем саму автоледи такой распорядок дел нисколько не смущает – она безэмоционально поглядывает на дорогу, лишь слегка касаясь руля. Одно неверное движение, и нас выбросит на обочину. Увязнуть в снегу – это наилучший вариант. Может и из колеи выкинуть – привет, столб, забор, отбойник. Или рекорд по количеству кувырков на машине. От таких перспектив мне стало не по себе – абстрагироваться от возможности плачевного исхода невозможно.
Знаю, что некоторые женщины водят безбашенно, но чтоб настолько… Самое время вспомнить молитвы или придумать новые. Вероятно, дни наши на бренной земле сочтены, а ей хоть бы хны. Она ведет машину вперед, постоянно отвлекаясь на салфетки, платки, зеркало заднего вида в салоне, мобильник, сумочку на заднем сиденье. В такие моменты мое сердце останавливалось, а кровь застывала в жилах. Я ухватился за что угодно и чем угодно. Подобной прижимной силы я никогда прежде не ощущал. Бывало, конечно, Митяев, когда я сидел рядом, в качестве невинной шутки прибавлял скоростей на прямом участке широкого проспекта. Так вот, заявляю официально, что там были цветочки, ибо «Приора» столько сдюжить не может.
«Боже мой! Куда же я попал?!» – крутилось в голове. Лентяй, лучше б пошел пешком. А то тебя сейчас доставят прямиком в ад, причем без очереди. Перспектива угодить на небо девушку нисколько не смущала. Я должен любыми средствами заставить ее остановиться. Но если заговорить, то можно ненароком отвлечь ее, и тогда она совсем на дорогу глядеть не станет, как и за руль держаться.
Язык пристал к небу. Руки вот-вот вырвут подлокотники у кресла. А ведь мы в пути от силы 15 секунд. Отче наш, сущий на небесах…
– Вы… вы так водите. Вы прежде не попадали в аварии?
– Я за рулем третью неделю.
Я резко почувствовал себя плохо.
– Прошу прощения, не могли бы вы… – я прервался, ибо понял, что вещаю шепотом – девушка, одетая, кстати, весьма дорого, меня не…
– Ты что-то сказал? – спросила она.
– Остановите машину. Я сойду! – испуганно выдал я.
– Уверен?
– Уверен.
– А я вот не уверена, – заявила она. – Если я уеду, то следующую попутку ты будешь ждать до ишачьей пасхи.
– Как я жалею, что ввязался в это.
– Чего говоришь?
– Говорю, что… Осторожно! Поворот!
Девушка резко крутанула руль вправо, и мы просто чудом свернули на другую улицу.
– Куда мы так летим?! Это же безумие!
– Я тороплюсь, – коротко прокомментировала она.
– Куда?! Куда можно торопиться глубокой ночью?!
– Я убегаю.
– Черт возьми, от кого?!
– От себя, – на серьезных щах объявила она и лишь прибавила скорость, будучи непристегнутой. Благо встречных машин не было.
– Что ты себе придумала такое?! – не врубался я, начиная соображать, как бы ее вырубить и при этом оставить машину на безопасном курсе.
– Я… я просто ищу способ быстрее со всем покончить.
«Дело – дрянь!» – подумал я.
– Хочешь сказать, что ты…
– Да! Да! Да-а-а! Мне жить надоело! Все это терпеть надоело!
– Зачем?! Почему?! Ты нормальная вообще?!
– Может, и ненормальная. Но меня сегодня унизили, растоптали, убили. С меня хватит!
Гаражи. Гаражи. Гаражи. Молниеносно пролетали за окнами.
– Подожди ты. Плохое событие в жизни – это еще не повод…
– Откуда тебе знать?! – рявкнула она.
– Я тоже был в таком состоянии.
– Тебя тоже парень кинул?
– Какой… Нет! Просто подростковый кризис.
– Тогда замолчи! Ты ничего не понимаешь!
– Расставание и обида – все равно не повод делать из себя котлету и идти во все тяжкие.
– Да что ты знаешь…
– Я вижу, – общался с истеричкой я. – Ты же такая молодая, симпатичная, очаровательная девушка, – я боялся ее как огня, – хрупкая, но в таком большом автомобиле. Ты наверняка достойна большего, чем бесчинствовать за рулем и гробить себя.