Очень аккуратно — процесс этот всё ещё был для него чем-то вроде магического ритуала — Андрей распечатал купленные на станции «Столичные» и вышел на протянувшийся вдоль всего здания балкон. Курить вот так, чуть не под дверью училкиного номера, было, конечно, стрёмно. Но идти куда-то, место искать… Да чего там, ясно же, распаковывает сейчас эти свои тяжеленные сумки, выбирает, что б надеть. Вот есть у женщин такая странная манера, переодеваться по сто раз на дню. Он чиркнул спичкой и сделал первую затяжку. С позавчера не курил…
— Кузнецов, что это? Тебе не стыдно? — возмущённый голос за спиной заставил Андрея похолодеть. — Твои родители знают?
Резко обернувшись, он непроизвольно выдохнул облако дыма прямо в лицо Екатерине Максимовне, перепугался от этого ещё больше и от ощущения полной безысходности окрысился на неё:
— Сейчас узнают — да?! Ну чего вы ко мне привязались? Мало вам, что весь год своими уроками жизнь портили, так ещё и здесь достали!
Со злостью отшвырнув сигарету, Андрей скрылся в комнате, громко хлопнув за собой дверью. Нет, это сто процентов был не его день! Последние школьные каникулы стремительно превращались в какой-то кошмар… И главное, сам же во всём виноват. Ну что стоило в парк спуститься, за деревья зайти… А уж хамить застукавшей тебя училке…
Ладно, сделанного не вернёшь. Надо сейчас подойти к ней и извиниться. Смять, выбросить у неё на глазах всю пачку и дать слово… Будто она такая дура и не понимает, что всё это — лишь бы предкам не стукнула. Он вспомнил висящий в вестибюле междугородний телефон-автомат. Может, вот прямо в этот самый момент им и звонит… Но, как ни странно, мысль эта сразу же успокоила его. Ну и хорошо, и пусть звонит. Заслужил. За свои поступки надо отвечать. Андрей снова увидел её ошеломлённое, испуганное лицо. Как она отшатнулась от дыма… Не ответила ничего на его злобную тираду, только в полной растерянности продолжала смотреть ему в глаза, словно не веря в случившееся…
Как вообще мог он ей такое сказать — будь оно даже сто раз правдой. При том, что ведь наоборот, в кои-то веки литру сачковать перестал… Конечно, надо извиниться. Ему почти захотелось, чтобы Екатерина Максимовна позвонила родителям — пусть не думает, что он тут какой-то выгоды ищет… Андрей бросил взгляд на наручные часы. Без восьми — она должна уже быть в столовой. Он вышел из комнаты и быстро сбежал с лестницы.
Дверь в дальнем конце гостиной была открыта, в проёме виднелись маленькие, как в уличном кафе, столики… Справа у окна — вот он, на сложенном уголком кусочке ватмана синим фломастером жирно выведена цифра «8». Всё уже накрыто, чай, булочки… Но за столом никого нет. С отрешённым видом он сел на стул и бессмысленно уставился в стену. Почему она не пришла? И что ему теперь делать, ждать её? Или бежать обратно наверх? Может, она сидит там сейчас у себя, плачет… Видеть его не хочет…
Неожиданная развязка
Что произошло? Как, почему? Ведь ещё минуту назад всё было так замечательно… Катя бессильно опустилась в кресло… Ну с чего она набросилась на Кузнецова? Будто из её собственных одноклассников никто в школе не курил. Вполне могла бы и «не заметить»… Неужели всего за год она успела уже превратиться в одну из тех старых, занудных грымз, каких сама всегда терпеть не могла? Вот ведь дура! Себе же всё и испортила. И совершенно непонятно, как быть дальше… Может, плюнуть на этот чай, переждать, пока страсти улягутся… А там сделать вид, что и не произошло ничего. Да, наверно, так будет проще всего… Проще, ага. А Кузнецов уверен сейчас, что она на него родителям настучит.
От этой мысли Кате стало совсем тошно. Вот кому она всё испортила. Что он сейчас чувствовать должен… Даже представлять неохота. И прав ведь совершенно: ну чего она, действительно, к нему привязалась? Ах-ах-ах, маленький мальчик совсем запутался, потерялся, чуть не расплакался — а она, добрая самаритянка, кинулась бескорыстно на помощь. Помогла, ничего не скажешь. Лучше б уж и правда от путёвки этой чёртовой отказалась…
Маленькие золотые часики на запястье показывали, что опаздывает она уже минут на семь-восемь. Катя заперла за собой дверь и начала медленно спускаться по лестнице. Что она ему скажет?.. В голову не шло ничего путного. Или предоставить инициативу самому Кузнецову? Так он извиняться начнёт — и от этого злиться на неё ещё больше… Или не начнёт, из гордости или упрямства. И тогда оба будут молчать за столом как два партизана на допросе. Вполне могут до конца сезона из этой игры в молчанку не выйти…