Опаздывала сегодня не она одна, многие столики до сих пор пустовали. Но Кузнецов был тут, сидел, понуро уткнувшись взглядом в свой наполовину пустой стакан. В каком-то оцепенении Катя застыла в дверях, глядя на него… И внезапно поняла, что сделает.
Она неслышно подошла к столу, но вместо того, чтобы сесть, лишь дотронулась кончиками пальцев до спинки своего стула.
— Кузнецов…
Он вздрогнул от неожиданности и поднял на неё взгляд. Как кролик на удава, подумалось ей.
— Да?..
Нет, с самого начала она взяла не тот тон. Бесстрастный тон учительницы, прекрасно сознающей свою власть над учеником. Быстро же укореняются привычки…
— Андрей, — назвала она его по имени, смягчив голос, — я признаю, что была неправа. Пожалуйста, извини меня. Я сама не так давно школу окончила и отлично тебя понимаю. И обещаю никогда больше не учить тебя жить.
В любой другой ситуации Катя расхохоталась бы, глядя на произведённое впечатление. Кузнецов замер с открытым ртом, словно второе пришествие узрел.
— Ещё я надеюсь, — продолжила она, — что мы с тобой по-прежнему останемся друзьями. Если ты не против. Но если хочешь, я попытаюсь поменяться с кем-нибудь местами — чтоб не мозолить тебе больше глаза… Не знаю только, насколько у меня это получится… — она виновато улыбнулась.
Кузнецов наконец пришёл немного в себя и растерянно пробормотал:
— Да нет, что вы, не надо. Зачем меняться… Я тоже хотел попросить у вас прощения, я вовсе не имел в виду… Я… Вы не обижайтесь, пожалуйста… И что вы стоите, — засуетился он вдруг, вскочив со стула, — садитесь скорей. Ваш чай остыл уже совсем…
— Значит, мир? — облегчённо вздохнула Катя, усаживаясь за стол.
— Мир, — неуверенно улыбнулся он ей в ответ.
— Ну, давай тогда чай пить. Что это? — указала она на стоящую перед ней розетку.
— Джем. По-моему, из инжира, я его в Крыму один раз пробовал.
— Правда? А мне вот как-то не доводилось пока. Вкусно?
— Ничё так, есть можно. Хотя я б лично малиновое варенье предпочёл.
Катя разрезала свою булочку, намазала обе половинки маслом и джемом.
— Андрей, я тебя вот ещё что хотела спросить… Ты не подумай только, пожалуйста, что я тебя критикую, но есть у тебя с собой что-нибудь поприличнее этих джинсов и футболки?
— В каком смысле, поприличнее? Клеша есть. И рубашек несколько.
— Хорошо. А на ноги что-нибудь?
— Полуботинки… Мать сунула, хоть я и упирался.
— Это она у тебя молодец. Ну, значит, всё в порядке.
— Что в порядке? Вы это о чём вообще?
— Дело в том, что сегодня после ужина у нас танцы.
— Танцы? — Кузнецов был явно озадачен. — Какие танцы? А идти на них обязательно?
Этот вариант Катя как-то совершенно упустила из виду и даже немного растерялась.
— Нет… Конечно, не обязательно… — её растерянность перешла в расстройство: остаться за столиком одной — вот уж точно лучший способ привлечь какого-нибудь ну прямо самого неприятного типа. От которого потом до конца вечера не отделаешься.
— А вы хотели, чтоб я пошёл?
— Ну… Мы же с тобой сидим вместе, — неуверенно ответила она. — Выходит, ты вроде как мой кавалер… И ужин будет праздничный, с шампанским.
— С шампанским? И вы… ничего?
— Ну я же сказала тебе уже, что была неправа. Ты хочешь, чтобы я это сейчас постоянно повторяла?
— Нет, нет, что вы, нет, конечно. Извините. Да и родители мне шампанское разрешают иногда — как шестнадцать исполнилось. Немного, правда.
— А много нам никто и не даст, не рассчитывай. Но зато очень хорошее, лучшее в Союзе. Так что ты решил?
— Насчёт танцев? Да пойду, конечно — раз в путёвку входит. А то пропадает, получается.
— Ну вот и хорошо. Договорились, значит.
Катя не могла понять, то ли он и правда передумал, то ли заметил, что она расстроилась — и потому передумал… Ей показалось вдруг, что она беззастенчиво манипулирует им, играет на его чувствах ради собственной выгоды… Но для того ведь, наверно, родители и отправили его сюда, чтоб привыкал к взрослой жизни. Так вот пусть и привыкает…
Они вышли из-за стола и поднялись наверх.
— Кстати, из того, что наденешь сегодня, погладить тебе ничего не надо? — спросила она, поравнявшись с его дверью.
Судя по выражению его лица, вопрос озадачил Кузнецова едва ли не больше, чем известие о танцах.
— Погладить? Зачем?
— Чтобы глаженое было — зачем же ещё?
— Да оно, по-моему, всё и так было глаженое.
— Вот именно. Ключевое слово: «было». До чемодана. И мне же не трудно, себе тоже гладить буду. Утюжок походный специально с собой захватила.