Но – обошлось. Устаканилось как-то само собой, без особых эксцессов даже. Или, может, совет помог, что новая подруга дала – такая же молодая специалистка, на год старше: никогда не обращаться к ним по имени, только по фамилии, чтобы сразу дистанцию почувствовали. И они-то почувствовали – а вот сама она… Не раз и не два за разговорами в учительской Катя ловила себя на пугающей немного мысли, что в глубине где-то по-прежнему видит себя «по ту сторону баррикад». И утешала себя надеждой, что со временем это пройдёт – ведь дело же, конечно, в том просто, что большинство из учителей она знала сама ещё будучи ученицей…
Автобус, к счастью, нашёлся быстро, сразу за углом. Вместо названий конечных остановок в окошечках над ветровым стеклом доисторического «Пазика» было написано «Алые паруса», и даже маленький кораблик красовался по центру. Поборов соблазн устроиться посредине, где не так трясёт, Катя протащила свои сумки в самый конец салона. Как поучал Малыша Карлсон, кто берёт первым, всегда должен брать то, что поменьше. Ну вот ей поменьше всегда и достаётся…
Даже от путёвки этой она чуть было не отказалась. Когда Кикимора вытащила из вазы бумажку с её фамилией, Катя вся буквально съёжилась под завистливыми – чтоб не сказать враждебными – взглядами своих более заслуженных коллег. Путёвки на школу выделяли нечасто, а уж на море… Да ещё и бесплатно… «Свет, они ж съедят меня сейчас, – прошептала она на ухо подруге. – Может, ну его, а?». Но та вместо ответа вскочила со стула и, не давая слова сказать, чуть не силой потащила её из учительской. «Ну всё, пошли, пошли скорей! Ты же обещала мне сегодня помочь.» А уже выйдя за дверь – и сменив тон на менторский – велела не быть дурой, радоваться удаче и плевать на всех. Всё равно жертвы её никто тут не поймёт и не оценит, не тот контингент. Наоборот, будут ездить потом на тихоне, как на нанятой. Жизнь – борьба, в борьбе – счастье. И рвать его у жизни надо когтями и зубами… Вела Света историю и обществоведение…
Постепенно салон заполнился, и автобус, натужно кашлянув, тронулся с места – сразу почти снова затормозив, встав у самого выезда с привокзальной площади. «Испорченный телефон» тут же донёс, что человек попал под колёса, но на поверку оказалось, ничего ужасного, просто подобрали опоздавшего. Катя опять отвернулась к окну… Только смотреть тут было не на что, даже гор настоящих, и тех не видно. Запустив руку в заменяющий ей сумочку пластиковый пакет с изображением красавицы в кимоно, она вытащила взятую в дорогу книгу и погрузилась в чтение. Отметив боковым зрением – не без ехидного самодовольства – как полезли на лоб глаза у заглянувшей ей через плечо соседки… Так время пролетело быстро, и как раз к концу ещё одной главы автобус зарулил во двор пансионата. Наконец-то это утомительное путешествие подошло к концу… Катя убрала книгу обратно в пакет и стала терпеливо ждать своей очереди на выход.
– Товарищи, товарищи, не расходитесь, – собрала их в круг пожилая заведующая.
Ничего содержательного в её объяснениях не было, и Катя слушала вполуха. Регистрация… Семейные номера налево, одиночки направо… Питание четырёхразовое, столовая – из вестибюля через клуб, столики на двоих… Ну вот, приплыли. Следующие несколько дней и без того тревожили её: вписаться в новую компанию для Кати всегда было большой проблемой. А тут ещё и tête-à-tête… Хорошо бы, в соседки одна из двух других девушек досталась – вон та, с гитарой, под пажа стриженная, явно одна приехала… Эх, ну хоть бы кто знакомый, на самое первое время…
– И последним пунктом на сегодня – вечер знакомства, с танцами и настоящим «Абрау-Дюрсо». Это наша давняя традиция, с самого первого заезда. Я до сих пор помню то чудесное лето, когда только начинала здесь горничной, сразу после семилетки. Тридцать восемь лет… Сколько воды с тех пор утекло. И какие люди у нас бывали…
Катя подумала, что без исторического экскурса вполне можно было бы и обойтись. Сейчас, по крайней мере, когда все устали с дороги. Но что ж тут поделаешь… Она ещё раз обвела глазами окрестности. А ведь когда-то здесь действительно было чудесно. Белоснежный, утопающий в зелени парка особняк. Хрустальные струи фонтанов… «Это было у моря, где ажурная пена…» – вспомнилось ей. Дурацкие стихи: такое красивое начало – и настолько бездарная, до пошлости, концовка. Неудивительно, что никто почти её не знает…
Окружающий народ похватал вдруг свои пожитки и нестройной толпой двинулся в сторону входа… Катя очнулась и поняла, что лекция закончилась. С трудом затащив на высокое крыльцо свои сумки, она последней зашла в вестибюль. И первое, что увидела там, было знакомое лицо.