- Это ты лучше бы спасибо сказал, бабе Зине, что она там сама копыта не отбросила.
- Легко! – ухмыльнулся Копытыч, - прямо сейчас схожу и поблагодарю ее, - заверил он Древича, делая вид, что засобирался.
- Сиди уж, - схватил домовой полевика за руку, испугавшись, что он и вправду сейчас к бабе Зине наведается.
Так и просидели они до вечера на крыше самого высокого дома в деревне, кикимору карауля. Солнце уже медленно за горизонтом скрываться начало, окрашивая закатное небо красными, ярко-оранжевыми и нежно-розовыми лучами.
- Облака красные и мошкара столбом вьется, - заметил Шатун, - завтра дождь будет.
- Хорошо бы, - обрадовался Копытыч, - давно пора. Поля уже подсыхать начинают.
- Смотрите! Вон там, у леса, бежит кто-то. Не кикимора ли? – всполошился Древич.
- Она самая, - потирая руки согласился полевик, - ну что, в погоню?
- Подожди ты, - остановил Шатун импульсивного полевика, - посмотрим вначале, к кому она в дом заберется, там и поймаем.
Притихли добрые духи, затаились. Начали за кикиморой наблюдать.
Миновала кикимора поле, ненадолго возле дороги замешкалась, посмотрела по сторонам, юркнула к Анатолию Борисовичу в огород и давай на заборе качаться. Уронила забор, принялась ведра с лейками в колодце топить, затем с грядок все посадки выдергивать.
- Ох, морковку то за что! - схватился за сердце полевик, - нет-нет-нет, тыкву не тронь! Ай, - отвернулся Копытыч в сторону, не в силах больше на ужасы такие смотреть, - вандал маленький - расхититель огородов.
- Тише ты, Копытыч! – шикнул на него домовой, - выдашь нас. Думаешь, мне сегодня приятно слушать было, каких она дел наворотила?
- Но ты же слушал, не смотрел. А у меня сердце кровью обливается. Сколько сил в эти посадки вложено!
- Ничего, - успокоил друзей леший, - когда поймаем ее, уму разуму научим.
Тем временем кикимора уже перебралась в соседний огород, принадлежащий семье Душкиных. Там она все белье, сушившееся на свежем воздухе, с веревок сорвала и в грязи испачкала. Когтями клеенку тепличную в клочья порвала, пугало соломенное сломала и дровяник раскидала.
Копытыч, отвернувшись от происходящего, растянулся на крыше и вздрагивал при каждом звуке, когда что-то ломалось.
- А это что? – застонал он, услышав хруст дерева.
- На яблоню попыталась взобраться - ветку сломала, - прокомментировал происходящее Древич.
- Вам не кажется, что она сегодня не собирается ни к кому в гости? – недовольно спросил полевик, - может пора уже ловить начинать? – предложил он нетерпеливо.
- Вон, к нам поближе бежит, в соседний огород, - прошептал Шатун, поджав уши, чтобы не торчали, - сейчас отвлечётся и поймаем.
Вдруг послышался рядом совсем звук мотора – это кикимора в трактор Матвея Леонидовича забралась, и нажимать стала на все, до чего дотянуться смогла. Громко рыча, двинулся трактор в сторону поля, снося заборы своим ковшом, и оставляя на грядках следы от гигантских колес.
Матвей Леонидович, звук мотора родного услыхав, тут же во двор выбежал и за трактором вдогонку отправился. Древич, Шатун и Копытыч за ним следом побежали – кикимора-то в кабине осталась.
- Вай! - закричал Копытыч, когда трактор посевы полевые давить начал, - словно в фильме ужасов оказался, во сне кошмарном! – прокомментировал он свое состояние.
Минут пятнадцать они за трактором по полю бегали, пока Матвей Леонидович в кабину не запрыгнул и машину не остановил. Кикиморы уже и след простыл, видать выпрыгнула на ходу, и была такова. Больше ее в тот день не видели.
Наутро следующего дня Древич, Копытыч и Шатун вновь на крыше самого высокого дома в деревне встретились. Дом этот, кстати, принадлежал весьма богатому человеку – Крутовских Валерию Васильевичу. Здесь в трехэтажном бревенчатом особняке круглогодично проживала его мама – Надежда Петровна, а сам бизнесмен частенько приезжал к ней погостить на выходные. С крыши этого дома вся деревня «Волосница» была как на ладони.
На этот раз духи добрые подготовленные пришли. Шатун сети принес рыболовные, которые когда-то давно отобрал у браконьеров. Полевик мешок притащил из-под картошки, а Древич с веревкой пришел.
- Ну, сегодня то мы ее точно изловить должны, - сказал Шатун.