- Да, - согласился Копытыч, - я решительно настроен, уж больно разозлила она меня вчера, – добавил полевик, переполненный охотничьим азартом.
- У меня из-за этой кикиморы вся работа встала, - пожаловался домовой, - у людей дел невпроворот, а я уже третий день за этой нежитью бегаю.
- Скоро кончатся ваши страдания, - зевнув, успокоил друзей Шатун, и, устроившись удобнее, лег спать.
- А чего это ты спать собрался? – возмутился Копытыч, - кикимору кто будет караулить?
- Дак она же вечером или ночью бодрствует, - ворчливо ответил леший, - а пока что и вздремнуть можно, - сказал он и захрапел.
Домовой с полевиком лишь переглянулись возмущенно. Конечно, что лешему нервничать, его-то угодья не пострадали. В лесу нечего ломать, вот он и ходит довольный.
По всей деревне стучали молотки – это местные жители заборы свои на место ставили. К происшествию с трактором отнеслись с пониманием, ведь всем уже ясно было, что в округе бесовщина бесчинствует. Матвей Леонидович добрым мужиком был и зла никому не желал. Трактором своим поле вспахивал и огороды местным жителям перекапывал за копеечку, а зимой бесплатно дорогу от снега расчищал.
Солнце меж тем высоко над горизонтом поднялось, облаков в небе целое море было. Древич и Копытыч лежали на крыше и облака разглядывали.
- Вон то, смотри! – в очередной раз воскликнул Копытыч, указывая когтистым пальцем вверх, - на картошку похоже.
- Они все на картошку похожи, - закатив глаза, отвечал домовой, - найти надо те, которые похожи на что-нибудь интересное, - попытался объяснить правила игры Древич.
Полевик за прошедший час таких «картошек» на целый мешок уже нашел.
- Вот это машину напоминает, - указал домовой на облака, которые разглядывал последние минут пять.
- Ну да, есть некоторые сходства, - немного сомневаясь, подтвердил Копытыч, - но больше на картошку смахивает, - виновато поджав губы, добавил он.
Наконец, Древичу надоело рассматривать облака и он, усевшись прямо, взглянул в сторону леса. Там вдалеке сгущались тучи. Верно вчера леший сказал, сегодня и правда дождь будет.
Вдруг поднялась над лесом целая стая чем-то встревоженных птиц. Зашумели, закричали птицы и унеслись прочь. Через некоторое время птичий переполох вновь повторился, только уже в другом месте, глубже в лесу. На третий раз, когда птицы с криками над лесом поднялись, отделился от стаи дятел белоспинный и полетел в сторону деревни.
Обогнув несколько домов, заметил дятел добрых духов и направился прямиком к ним. Приземлившись на грудь храпящего во весь рот Шатуна, дятел клюнул его в нос. Копытыч аж за свой нос схватился, от неожиданности.
- Что такое, что стряслось? – тут же вскочил на ноги леший.
Выслушав взволнованную птицу, Шатун сообщил друзьям, что кикимора уже давно в лесу пакостничает: гнезда разоряет, ветки ломает, а теперь уже и до берлоги лешего добралась.
- Ничего страшного, подождем, пока она к кому-нибудь в дом забежит, там и поймаем, - ехидно припомнил Копытыч вчерашние слова лешего.
- Дак она и забежала уже, ко мне в дом!
Копытыч спорить не стал, Шатун и так всерьез разозлился, подняли они сети свои, мешки и веревку и помчались в лес кикимору ловить.
Полевик бежал счастливый и улыбался во весь рот, разве что не пританцовывал.
- Ты чего довольный такой? – спросил его на бегу Шатун.
- Хорошо, что она и к тебе наведалась, - хихикнул Копытыч, - теперь все честно будет.
Предгрозовой ветер дул в лицо, мешая бежать. Тучи собрались над лесом. Птицы и звери были взволнованы, ощущая присутствие нечисти. Шатун вел друзей к берлоге коротким путем по тропам, скрытым от глаз людей. Навстречу то и дело попадались зайцы, белки и птицы, спешившие уйти подальше от кикиморы.
На полянке возле огромной сосны были раскиданы вещи лешего, а из берлоги, вырытой глубоко в корнях дерева, доносились странные звуки.
- Слышите? – шепотом спросил леший, - она все еще там. Готовьте мешок и веревку, сейчас ловить будем, - велел он друзьям и повесил рыболовную сеть над входом, на случай, если кикимора сбежать попытается.
Древич и Копытыч лишь кивнули в ответ и направились в берлогу вслед за Шатуном, где через мгновение началась драка.
- Держу ее, держу! – крикнул Копытыч.