Затем пропиливалось отверстие для поджигания пороха. Ствол крепился к деревянному прикладу при помощи жестяных хомутов. В ствол засыпались порох и дробь (порции отмеряли на глаз). Вместо дроби часто использовали куски проволоки или обломки поршневых колец. При помощи спички поджигался порох и после непродолжительного шипения раздавался оглушительный выстрел. При передозировке пороха разрывало трубки, ломались рукоятки, иногда выбивало болт.
И вновь кто- то очередной из моих сверстников становился инвалидом. К сожалению, от этого опасного самодельного оружия пострадавших было много.
А если учесть, что кроме «пропеканок», существовало еще опасное наследие войны в виде мин, снарядов, головок от снарядов, взрывателей, гранат, стрелкового оружия, то число жертв постоянно увеличивалось. Фронт прокатился через нашу деревню дважды. И каждый раз земля обогащалась бесхозным оружием. Так что возможностей стать инвалидом, а то и хуже – было более чем достаточно.
Хотя не всегда все заканчивалось трагично. Были эпизоды, когда обходились без особых потерь.
Так, однажды в лесу мы нашли очень большой снаряд. Транспортных средств для доставки его домой не было, и поэтому мы решили взорвать на месте. Метод подрыва был проверенный – разводим большой костер, когда он хорошо разгорится, бросаем туда то, что должно «рвануть» и, прячась за деревьями, убегаем подальше. На этот раз развели костер под большим одиноко стоящим на полянке деревом. Бросили в костер снаряд и быстро убежали. Когда прогремел оглушительный взрыв, и мы пришли в себя, то услышали страшный крик, переходящий в рев.
Оказалось, что пока мы таскали хворост для костра, Володя Коцур (Мудрик) увидел, что в дупло на дереве, под которым мы развели костер, залезла сивокряка (красивая птичка, величиной чуть меньше голубя) и он решил ее поймать. Когда прогремел взрыв, рука была в дупле. Взрывной волной его немного подбросило вверх, после чего, потеряв опору, он повис на руке и орал благим голосом.
К его и нашему сожалению, этот ор услышали не только мы, но и проезжавшие на телеге по лесной дорожке мужики. Они оперативно среагировали на крик, тем более, что на их телегу упало донышко снаряда и проломило доску подстильника.
Пока мы судили и рядили, как снять незадачливого птицелова, мужички подоспели к месту подрыва. Нам всем досталось по солидной оплеухе, а Мудрика рогатиной снимали с дерева. Снимали, особенно не церемонясь, а затем выдали то же, что и нам.
Еще один эпизод, который потряс всю деревню, готовился нами долго и тщательно. Не помню, кто из ребят, кажется, Леша Медведь (Терещенко) предложил съездить на лодке по реке Брагинка на Бучу (местное название одного из районов леса) и набрать там головок от снарядов. Несколько дней назад он ездил с отцом за дровами и видел полный окоп снарядов и головок от них. Идею поддержали.
У соседей мы попросили лодку – якобы мы за щавелем собрались на Большой остров. И на веслах против течения поплыли вверх по Брагинке, а это не менее пяти километров. По прямой километра два, но река то извилистая. За несколько ходок мы создали хороший запас вооружения, которого хватило, чтобы разложить в оставшейся на Дворце после войны полуторакилометровой траншее на расстоянии примерно метров 10-15 друг от друга по одной, а то и две снарядных головки. Дворец – это местность рядом с деревней, где в 17 веке располагался монастырь, а теперь там пасли свиней и гусей, т.е. Дворец был местом постоянного обитания большинства детей деревни. Далее следовала заготовка дров для костров и, наконец, заключительная часть – салют.
Салют решили дать в один из вечеров. Когда стемнело, одна из групп поджигала костры, а вторая на коляске развозила головки. Примерно минут через двадцать прогремел первый взрыв, а затем пошло греметь.
Зрелище завораживало…
Пламя костров взлетало под облака, бегающие по деревне и орущие мужики, которые не поймут, что происходит – а война была еще свежа у всех в памяти.
А затем, как всегда – разбор полетов с обязательной поркой виновных и невиновных.
Впрочем, порка оказывала лишь кратковременное воспитательное воздействие. Буквально тем же летом Коля Довбун (Мироненко), Володя Вихранок (Журав), Толик Баран (Бут)и я провели следующую операцию по приобретению оружия. В одном из разговоров Вихранок сказал, что слышал разговор родителей, из которого следовало, что в их саду под вишней дед во время войны закопал много оружия.