- Как так? – изумился покровитель виноделия. – А как же хвалёная греческая демократия?
- В задницу демократию! – решительно отрезал Миний. – Хочу, чтобы было так, и точка.
- Но это невозможно!
- А ты сделай, чтобы было возможно.
- И с чего это я стану тебе помогать, а?
- А я огромный храм в твою честь в Орхомене построю с золотой статуей в полный рост, – спокойно ответил царь.
- Мне нужно срочно подумать, – Дионис нервно потирал гладко выбритый подбородок, затем принялся дёргать длинную левую бакенбарду.
- Думай, конечно… - кивнул Миний. – Но помни, моё терпение не безгранично. Когда будут объявлены победительницы конкурса?
- Завтра утром с первыми петухами.
- В таком случае у тебя есть ещё время! Кстати, милая девушка… - сверкнув глазами, царь ласково посмотрел на топчущегося чуть в сторонке Зевса. – Не соизволите ли вы посетить мой скромный дворец?
- Ну я не знаю… - засомневался Громовержец. – Скоро стемнеет, а мне моя маменька, пусть земля ей будет пухом, всегда говорила, чтобы после захода солнца я не разговаривала с незнакомыми мужчинами…
- Но, быть может, вы слегка нарушите своё столь строгое правило?
- Разве что ради вас…
- Ты что, совсем сдурел… - тихо зашипел Дионис, сделавшийся радикально красным.
- Пожалуй, я согласная! – весело проговорил Зевс.
- Вот и славно! – невероятно обрадовался Миний.
- Только я возьму с собой сопровождающего! Моего верного слугу, доставшегося мне по наследству от бедной матушки…
- Как вам будет угодно.
- Фидиппид! – Громовержец повернулся к перепуганному марафонцу. – Пожалуйста, следуй за мной.
И вся троица величественно прошествовала к огромному паланкину, влекомому смуглыми невольниками. При этом Миний трепетно поддерживал владыку Олимпа под локоть, что-то нежно приговаривая тому на ухо.
- Лучезарные небеса, ай что творится, – в ужасе воскликнул Дионис. – Что же на этот раз задумал Эгидодержавный безумец?
Но времени на всевозможные страшные догадки и дикие предположения уже совсем не оставалось. Многочисленные зрители требовали личного присутствия покровителя виноделия на праздничной поляне, где должен был пройти отборочный полуфинал.
- Дионис, Дионис, Дионис… - скандировала толпа пьяными голосами и олимпиец, возмущённый до глубины души поведением Зевса, отряхнув расшитую жемчугом одежду, решительно направился к веселящимся невдалеке девушкам.
***
Уже в царском дворце перед началом грандиозного пира в честь новой знакомой царя Миния, Зевс каким-то чудом ухитрился уединиться с Фидиппидом в красивой выложенной белоснежным мрамором купальне.
Царь нехотя отпустил жрицу из храма златокудрого Аполлона «слегка напудрить носик» вместе с верным слугой, который должен был «толочь в ступке пестиком пудру».
- Значит так, тебе важное поручение, – нервно сообщил Громовержец, пряча за пояс широкий разбойничий нож.
- Зачем тебе оружие? – жутким шепотом спросил марафонец.
- Нож на тот случай, если этот законченный придурок посмеет перейти рамки дозволенного, – ответил владыка олимпа.
- Например?
- Полезет ко мне со своими слюнявыми поцелуями. Везёт же мне, ну точно как пресловутому утопленнику… постоянно нарываюсь на всяческих извращенцев.
- А что были и другие?
- Знавал я парочку в бытность мою младшим научным сотрудником на одной далёкой отсталой планете. Помнится, я тогда изображал бога, покровителя земледелия. Самая первая миссия! Славные старые деньки! Так вот там, среди местных тоже были подобные Минию психи. Причём прослеживается очень интересная тенденция…
- ???
- Среди простого народа этих самых извращенцев отродясь никогда не водилось, а вот среди всяких там правителей и царей, считай, каждый второй. Недаром говорится, что бог Зевс, то бишь я, любимый, шельму всегда точно метит!
- Ты, кажется, говорил о каком-то важном поручении… - напомнил Фидиппид.
- Точно, говорил, – кивнул Тучегонитель, поправляя съехавшие набок искусственные груди. – Пока я буду трапезничать с Минием, ты выяснишь в какой части дворца располагаются спальни его дочерей.
- Так вот оно что?!!
- А ты что подумал?
- Ну я в общем-то…
- То-то! Как только выяснишь, сразу дуй ко мне. И поторопись, а то скоро стемнеет, а в темноте… сам знаешь, всякое нехорошее может произойти...
Дверь в купальню со скрипом приоткрылась и на пороге возник улыбающийся царь: