– Из будущего.
Следователь стукнул по столу кулаком:
– Я тобой нормально разговариваю, сука! Думаешь, что, я всегда такой добрый останусь?! Мы же с тобой будем по-другому говорить, если паясничать сейчас же не прекратишь!
– Я не паясничаю, – равнодушно отозвалась я, понимая, что всё безнадёжно. – Я жила в Екатеринбурге в 2022 году. Зашла в одну церковь и…
– Неинтересно! Вот это вот – что? – Следователь указал на мой мобильник.
– Телефон.
– Чего?
– Телефон, говорю.
– Какой, нахрен, телефон?! Еще скажи, граммофон! Или телетайп! Ты, что, сука, думаешь, мы тут в игрушки играем?!
– Если хотите, я покажу вам, как он работает.
– В руки не дам! Думаешь, дурачка нашла? Думаешь, я тебе твою шпионскую штучку позволю обратно сцапать? Нет, шалишь! Из неё ты меня не убьёшь!
Я совершила еще несколько вялых попыток убедить следователя в том, что мой телефон – это телефон. Но, конечно же, безуспешно. Следователь покрутил чёрный прямоугольник в руках, потыкал на боковые кнопки, в том числе, на кнопку включения, но экран не зажёгся.
– У него батарея села, – сказала я, вспомнив, что еще на уроке истории заметила, что заряда осталось довольно мало.
Ладно, может даже к лучшему. Что такое смартфон, я местным всё равно объяснить не смогу. А звонить мне тут некому… Да, пожалуй, не получилось бы звонить-то: спутников ведь в 1918 году нет, телефонных вышек нет, фирма «Билайн» еще тоже не существует…
– Какая еще батарея, куда села? – мрачно переспросил следователь, для которого это слово, наверное, ассоциировалось с артиллерией.
– Электричество кончилось.
Насчет электричества следователь спорить не стал. Он просто демонстративно положил мой мобильник в ящик стола и закрыл на ключ.
– Мы отдадим это инженерам. Они всё разберут и обезвредят. Так что, что бы это ни было, ты им воспользоваться уже не сможешь.
Я пожала плечами. В общем-то, никто и не рассчитывал.
– А это у тебя откуда? – спросил следователь, почиркав моей шариковой ручкой по обложке моей собственной тетради по математике. – Карандаш такой, что ли?
– Купила.
– Где? У чехов?
– В магазине. У нас XXI веке такие ручки…
Самопишущая ручка, которую не надо макать в чернильницу, следователю, видимо, понравилась, и он пощёлкав задней кнопкой, сунул ее себе в карман.
– А это что за расчёты?
– Это моя тетрадь по математике.
– Что за расчёты? А ну, говори! Мы это тоже инженерам отдадим, они живо поймут, что вы тут такое готовили, буржуины!
– Это упражнения. Вы же видите: «Домашняя работа», «Классная работа». Номера там, оценки…
– А это что за муть?
– Это по русскому. Я же в школе учусь, говорила же…
Пока следователь рассматривал тетрадь по литературе, я подумала, что зря не носила с собой учебники. Можно было бы показать ему год издания книги и таким образом доказать, что я из будущего… Кто бы мог подумать, что пренебрежение к школьным обязанностям приведёт меня к гибели…
Литература у следователя вопросов не вызвала, только обложку тетради он рассматривал долго и с удивлением. Потом дело дошло до истории…
Следователь открыл последнюю из немногочисленных записанных страниц:
– «Император с семьёй и со слугами были расстреляны в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Ипатьевском доме…», – прочитал следователь. – Это что ещё за бред?! Это ты, сволочь, слухи такие распускать собираешься?! Будешь всем говорить, что уральские большевики Николашку без суда укокошили, да еще и с семьёй?!
– Нет, нет, вы неправильно поняли!
– Всё я понял правильно! Вы, гады, дезинформацию распускаете о советской власти! Подрываете ее авторитет! Да не получится! Шиш! Не позволим! А если б и позволили, не вышло ничего бы! Ты же дату перепутала, дурища! «Июль» вместо «июнь» написала! Июль-то еще и не наступил!
– Это тетрадь по истории.
– По какой еще, на хрен, истории, сука?!
– С начала почитайте. Там история.
Следователь открыл первую страницу моей тетради. Вела я ее, кстати говоря, не так давно, поэтому все там записанные события должны были быть для него совсем близкими.
– «Первая мировая война. 1914–1918», – прочитал следователь первую тему. – Это нынешняя, что ли? Хочешь сказать, она в этом году уж закончится? Что-то не верится. Буржуи будут драться, пока не истребят себя до последнего… А с чего она «первая»-то?
– Будет потому что и вторая.
– Сразу следом?
– Нет, в сороковые годы будет.
– Ну ты выдумщица! Ладно… Что тут дальше… «Франц-Фердинанд… Марна… Галиция… Газы… Верден… Брусиловский прорыв… Министерская чехарда… Глупость или измена…». Так ты, что, дневник ведёшь, выходит?