Когда Алек приехал, Касси сидела на диване, поджав под себя ноги. Одетая в просторный ярко-розовый свитер и узкие, севшие от недавней стирки джинсы, она грызла орешки и досматривала любимую телевизионную мелодраму.
— Входи, — крикнула она, когда он позвонил. — Открыто.
Алек вошел с сердитым лицом. Она вскочила ему навстречу.
— Касси, ты с ума сошла? Нельзя оставлять дверь открытой. Кто угодно мог сюда войти.
— Но я ждала тебя. — Она широко раскрыла глаза при виде его торжественного костюма в белую полоску. — Боже, как ты шикарно выглядишь! — Извини, некогда было переодеться. Я прямо из Сент-Джона. Что-то перепутали в записях, и один пациент опоздал на час. — Взгляд его сердитых синих глаз смягчился, когда он увидел ее просто одетой и ненакрашенной. — Без косметики выглядишь очень молодо. Смотрю на тебя и вспоминаю прошлое. Как раз этого ей было не нужно.
— Хочешь снять пиджак? — спросила она, стараясь приободриться. — Так будет меньше контраст между нами.
Алек скинул пиджак, развязал галстук и устало повертел шеей.
— Вот как раз то, что надо, — сказал он со вздохом, когда Касси молча сунула ему в руку стакан пива и указала на стул. Он сел, вытянув длинные ноги, и стал смотреть, как она выключает телевизор, чтоб включить проигрыватель компакт-дисков. — Так как у тебя дела, Касси? Муза не подводит?
Она пожала плечами и предложила ему соленых орешков. — Вскоре после обеда я застряла, но потом выбралась. Завтра посмотрю, хорошо ли вышло. Как ты провел день?
— Вертелся как белка в колесе. Оперировал до самого прихода первого частного пациента. — Он улыбнулся. — Поэтому надеюсь, ты приготовила всего побольше. Я голоден как волк.
— Я всегда готовлю много.
— Ах да. Этот внушительный молодой человек в театре… Ему надо хорошенько заправляться.
Касси кивнула не моргнув глазом.
— Да, надо. Но если серьезно, я часто готовлю больше, чем могу съесть сразу, а на следующий день разогреваю, чтоб не возиться с едой, когда работаю. Бывает, что готовить вечером просто лень.
Алек пил и молча смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
— Ты говорила, что ни с кем не встречаешься в будни. Твое приглашение по меньшей мере неожиданность, — заметил он наконец.
— Пожалуй, — согласилась она и прямо посмотрела на него. — Честно говоря, когда в воскресенье я ехала домой, то почувствовала себя глупо из-за того, что ставила условия и так далее. Потом я подумала о твоем замечании о генеральных репетициях, подавила гордость и позвонила тебе.
— И правильно сделала. — Алек уселся поглубже. Его глаза потеплели. — Давай больше не будем говорить о правилах и условиях. Ты права, это совершенно излишне.
Она долго не сводила с него глаз, потом кивнула.
— Верно. А выбрала я будний день, — добавила она, — потому что работала в субботу, благодаря чему сегодня смогла потратить время на приготовление ужина.
— Я думал, у тебя выходной в субботу.
Касси рассказала ему, как Лайам хотел пойти в субботу вечером в кино смотреть «Жан де Флоретт» и как она сослалась на необходимость весь день сидеть, уткнувшись носом в монитор, чтоб не идти с ним.
— Поэтому я сказала ему, что собираюсь работать, и действительно поработала, — закончила она, смутившись.
— А ты не могла просто сказать ему, что собираешься в следующий вечер смотреть этот фильм со мной?
— В самом деле, надо было так и сказать, — угрюмо ответила она. — Хуже бы не было!
— Не повезло ему.
— И мне не повезло. Лайам очень помогал мне собирать материал для книг. Теперь я не смогу на него рассчитывать. — Она взглянула на часы. — Пора бросать макароны в кастрюлю. Между прочим, сегодня не будет ничего особенного.
— Не беспокойся, Касси, я тебя понял. — Его глаза смеялись, когда она, выпятив подбородок, прошла мимо него и скрылась на кухне.
Позже Алек с лестным для хозяйки аппетитом съел большую порцию макарон под соусом из грибов с томатами, к которым Касси подала салат из авокадо и шпината с поджаренным беконом.
— Это получше того, что приходилось есть в отеле «Честертон», — сказал он со вздохом, когда она клала перед ним большой ломоть глостерского сыра. — Я бы не выдержал, если бы сегодня снова пришлось там ужинать.
— Когда ты переедешь к себе в дом?
— Если получится как задумано, то довольно скоро. — Он с вызовом посмотрел на нее. — Как ты смотришь на то, чтоб помочь мне в день переезда? Тяжестей таскать не надо, однако понадобится женское чутье, когда придется вешать картины и тому подобное.
— С удовольствием, если успею вернуться из Уэльса.
— Из Уэльса?
Она кивнула.
— Через пару недель я еду погостить к маме и Майку.
— Это экспромт?
— Нет. Обычно я к ним езжу, когда кончаю книгу, но в прошлый раз я лечила руку. Я навлекла на свою голову материнский гнев тем, что ничего не сказала о своей руке, так что надо ненадолго отвлечься от работы и съездить. Когда я Подолгу не встречаюсь с мамой, со мной происходит что-то вроде ломки.
— Ясно, вы с ней очень близки.
Касси кивнула.
— Гораздо больше, чем обычно бывает у матерей с дочерьми, как тебе уже известно.
— Ты, наверное, была в отчаянии, когда она так тяжело заболела. Хоть бы я узнал об этом вовремя, — серьезно сказал Алек.
— Если б она не так тяжело болела, может быть, я бы тебе сказала. Но так… — Касси пожала плечами. — Давай не будем заострять внимание на этих вещах. Это уже все в прошлом. Расскажи, чем ты был занят сегодня.
Они очень приятно коротали вечер. В прошлом между ними была гармония и ума, а не только тела; и все оставалось как было. Касси расспрашивала Алека о работе, рассказывала ему о своей, и оба не заметили, как подкралась полночь. Алек встал, чтоб попрощаться.
Касси проводила его по дорожке через весь сад. У ворот он остановился и взял ее за руку.
— Спасибо, Касси. И за беседу, и за ужин. Мне очень хотелось этого.
— Я рада. — Она устремила на него долгий взгляд. — Мне тоже этого хотелось.
Алек сильнее сжал ее руку и наклонился, чтоб поцеловать в щеку.
— Я тоже рад. Я позвоню тебе. Спокойной ночи.
Касси, глубоко задумавшись, вернулась в дом. Она прекрасно понимала, что Алек доказал ей, что вполне способен весь вечер мирно беседовать. Именно этого она и добивалась в воскресенье вечером. Так почему же она не была довольна? А потому, Кэтрин Флетчер, признавалась она самой себе, пока умывалась, что ты хочешь и беседовать, и целоваться, да к тому же крепко, по-настоящему, а не так, как Алек только что целомудренно чмокнул тебя.
Алек сдержал слово и позвонил ей на следующий день, чтоб поблагодарить за ужин и пригласить провести с ним еще вечер. Он с сожалением сказал, что в субботу не сможет, но что в воскресенье после утреннего обхода весь день остается в его распоряжении.
— Давай прокатимся за город, потом я проведу для тебя экскурсию по дому в Бофорт-сквер, а потом сходим куда-нибудь поужинать. Я за тобой заеду.
Касси улыбнулась: Алек явно был осторожным. Но если только за десять лет его характер в корне не изменился, ему это должно было стоить немалых усилий. Об этом говорили и чеканные нотки в его голосе.
— Мне бы очень хотелось, но трудно точно сказать, когда я смогу выбраться. Так что ты за мной не приезжай, а давай встретимся в отеле вскоре после обеда. Я позвоню от регистратора, как только приеду.