– Ну как?
Саша никогда особо не рефлексировала на тему вкусов, она делила еду на съедобную и несъедобную.
– Нормальный вроде, – Саша пожала плечами.
Паола взглянула на Магду. Та стояла всё это время рядом.
– Сегодня получилось великолепно!
– Анчоусов привезли из Монтероссо, – улыбнулась Магда.
– А, тогда понятно.
Саша ничегошеньки не поняла, но продолжала есть, суп ей понравился, он оказался густым и сытным. Эти анчоусы совсем неплохие, можно даже сказать, вкусные.
– Будем встречаться по вечерам, – произнесла Паола, – я буду рассказывать тебе о своей жизни, а ты записывать. Рекомендую тебе работать по утрам. Мне кажется, но, возможно, я ошибаюсь, что по утрам у тебя больше сил.
Паола откинулась на спинку кресла.
– Я писала книги для студентов, профессоров, но это всё научная литература. Сейчас мне хочется сделать другую книгу… но написать не просто о себе. Хочу дать советы молодым. Ну вот таким, как ты. Написать книгу для жизни… и мне кажется, именно ты сможешь написать ее лучше, чем кто-либо другой.
Саша почувствовала сильное волнение в груди, в последний раз так в нее верили очень давно, и она забыла, как это приятно.
Рецепт супа баньюн (zuppa bagnun)
Ингредиенты:
на 4-х человек
1 кг свежих анчоусов
500 г спелых помидоров
6–12 хлебцев
2 зубчика чеснока
2 стакана белого сухого вина
1 луковица
1 пучок базилика
1 пучок петрушки
8 ложек оливкового масла первого отжима
Поваренная соль
Процесс:
1. Очистите или попросите продавца почистить анчоусов, удалив голову, внутренности, кости и хвост.
2. Нарежьте чеснок, петрушку и лук, выложите их в большую сковороду с маслом и немного припустите.
3. Очистите и крупно измельчите помидоры, добавьте их в сковороду к остальным ингредиентам вместе со стаканом воды.
4. Посолите и варите около 10 минут, влейте вино и варите еще 10 минут.
5. Добавьте анчоусов, осторожно перемешайте, увеличьте огонь и выключите, когда кипение возобновится.
6. Разложите хлебцы по четырем суповым тарелкам, при необходимости раскрошив их, вылейте на них баньюн, дайте постоять пять минут, чтобы хлебцы впитали соус.
7. Посыпьте суп измельченным базиликом и подавайте.
Глава 6
Генуя оказалась контрастной. Внизу, в старом городе, среди улочек «карруджи», она напоминала босоногую пиратку, чумазую и неопрятную. В окна плотно стоящих друг напротив друга домов еле пробивался свет, из окон раздавалась этническая музыка, на крыльцах сидели чернокожие жители и их колоритные жены в разноцветных платках. Рядом играли дети со смешными тугими косичками. Воздух заполняли пряные и жареные запахи вперемешку с чем-то одурманивающим, травяным.
Берег был заключен в опрятную набережную, по которой гуляли мамы с колясками, чинные старушки и пары. Здесь было намного больше итальянцев, чем в темных лабиринтах.
Чем выше, тем Генуя становилась чище, утягивалась в шелка, превращаясь в благородную даму. Узкие темные улочки сменялись широкими аллеями, обшарпанные входы – роскошными парадными, а почерневшие фасады – белоснежной лепниной и старинными фресками великолепных вилл.
Генуя была многоуровневой, попасть вверх можно было пешком, что долго. Или на автобусе, что скучно. Лучше и интересней передвигаться на лифте. Иногда лифты и правда были лифтами, обычной такой кабинкой, которая везла тебя вверх или наоборот. Например, «Шанель», так Магда шутя называла лифт, который отвозил в квартал Кастелетто солидных дам в шляпах после шопинга в нижнем городе.
Иногда лифты летали над морем, вроде Il Bigo – кабинки, выдуманной Ренцо Пьяно. Две минуты полета захватывали и приезжих, и местных жителей, хотя, конечно, пользовались им в основном туристы. Как и Zecca-Righi, королем генуэзских фуникулеров, увозившим выше всех остальных.
Вверх ползли лифты и фуникулеры, вниз тянулись «салите» и «скалинате».
Спускались не просто дорогами, где едут машины, а внутренними тропинками. Спуски, а если идти наоборот, то подъемы, проходили мимо аккуратных палисадников с цветами и украшенных скульптурой особняков. Сквозь прутья ограждений виднелись уютные балконы с маленькими столиками и кувшины на ступеньках, как бы невзначай там оставленные.
Салите, дорожки, шли между двух каменистых стен, из щелей выбивались ростки, сверху ниспадали ветки живой изгороди ухоженных садов. Там, где домов не было, стены лохматились шапками диких зарослей.