— Просто мы не успели кое-что сказать друг другу, — возразил Люсьен, усаживаясь в экипаж.
— И что же именно?
— Это наше частное дело.
Вэнс театрально закатил глаза, но расспрашивать дальше не стал, по опыту зная о возможных последствиях.
— Интересно, что на этот раз Адриан приготовит на ужин? — сказал он, просто чтобы нарушить молчание.
— Церемонию возвращения блудного сына, вот что он уже приготовил. Поскольку пять лет назад я поклялся, что и порога этого дома больше не переступлю, можно не сомневаться, что дед не упустит шанса напомнить мне об этом.
— Да ладно тебе! Если ты собираешься ныть весь вечер, то я лично предпочел бы быть почетным гостем на собственном повешении! Может, мне лучше вообще уйти?
— Ну уж нет! — Люсьен прищурился. — Ты мне еще понадобишься, чтобы не дать задушить старого негодяя.
Услышав сильный стук в дверь, Адриан привстал со стула и тревожно посмотрел на Хайрама, который с невозмутимым видом застыл на пороге.
— Минута в минуту, — заметил слуга, взглянув на часы.
— Ну да, Люсьен всегда был тошнотворно пунктуален. — Адриан весь подобрался и нервно посмотрел на дверь. Нынешний вечер — важнейшая веха в его взаимоотношениях с внуком: либо Люсьен навсегда исчезнет из его жизни, либо покорится. Так или иначе, войне теперь придет конец.
Последние несколько дней вполне убедили Адриана, что, взяв на службу Микаэлу Рушар, он сделал правильный выбор: ее острый ум и жизненная энергия просто творили чудеса, и теперь, если только у Люсьена хватит ума и терпения понять, какую дед оказывает ему услугу, все пойдет как надо.
Хайрам открыл дверь, и Адриан, изобразив на лице приветливую улыбку, протянул руку:
— Спасибо, что нашел время навестить меня, дорогой внук.
Гость так и прирос к месту. От протянутой с миром руки деда его отделяли пять шагов — по шагу на каждый год войны. Первый — самый трудный, он будет означать готовность уступить.
Оба молча смотрели друг на друга. Люсьен отметил, что дед переменился: плечи его опустились за эти годы еще ниже, а на лице появились новые морщины, но в карих глазах все еще блестели искорки.
Адриан изучал внука столь же внимательно. Перед ним был уже не просто юный красавец, но настоящий мужчина. Люсьен унаследовал фамильные черты Саферов — оливковый цвет кожи, темные волнистые волосы, словно из камня высеченный подбородок.
Исполненный решимости положить конец вражде, Адриан сделал первый шаг. К его облегчению, Люсьен двинулся навстречу, и в конце концов одна рука нашла другую.
Тут все разом пришло в движение: сбежавшиеся слуги приветствовали возвращение Люсьена домой, наиболее чувствительные из домочадцев даже пролили слезу, другие радостно улыбались.
— Это большой день, — заявил Хайрам и широким жестом пригласил всех к столу, на котором в честь великого события уже были расставлены серебро и фарфор.
Никто не отваживался нарушить хрупкий мир разговорами на опасную тему, во время ужина дед и внук толковали о погоде, о делах на плантации, о морской торговле, но только не о том, что занимало каждого больше всего.
Наконец, почувствовав, что тянуть больше нельзя, Адриан начал складывать в уме нужные фразы. Пора, говорил он себе, решать дело: через несколько минут здесь появится Микаэла, и если не объяснить заранее, что к чему, такое может начаться… У Люсьена должно быть время свыкнуться с замыслом Адриана еще до знакомства с предполагаемой невестой.
— Ну так вот, что касается документов… — Адриан откашлялся и немного ослабил галстук, но слова отчего-то застревали у него в горле.
Вопросительно подняв густые брови, Люсьен пристально посмотрел на деда:
— Да, так что с ними такое? Надеюсь, они проследовали в камин и благополучно сгорели?
— Не совсем. — Адриан отхлебнул вина и отвел глаза в сторону.
Покровительственная улыбка мгновенно сползла с губ Люсьена.
— Как это понять — «не совсем»? Либо бумаги существуют, либо нет. Так что же на самом деле?
Черт бы его побрал! Этот самоуверенный повеса не оставлял Адриану другой возможности, кроме как прямо объявить о принятом решении и тут же представить новую наследницу семейного состояния. Нетрудно было вообразить, как Люсьен разъярится, узнав об истинном положении дел!
— Все необходимые документы подписаны, и имя нового наследника названо. Впрочем, я предупреждал тебя об этом, — поторопился оправдаться Адриан.
— Как, уже? — Люсьен столь стремительно вскочил со стула, что на столе задрожали серебряные подсвечники; в голубых глазах его зажегся огонь, не предвещавший деду ничего хорошего. — Коли дело сделано, к чему тогда весь этот спектакль — рукопожатия и прочее?
— Документы — всего лишь правовая сторона дела, — поспешно пояснил Адриан. — А мы просто собрались за столом. Ты что же, согласился прийти только затем, чтобы сохранить свое состояние?
Люсьен сложил руки на кружевной скатерти и угрюмо посмотрел на деда:
— Честно говоря, я и сам не знаю, зачем пришел, но поскольку я все-таки здесь, неплохо бы выяснить, в чьи руки ты передал семейное состояние.
— Наследник — человек исключительно умный, одаренный, и тому есть немало свидетельств. Никогда еще за последние пять лет домашнее хозяйство не пребывало в таком порядке.
Адриан ничуть не преувеличивал — Микаэла действительно оказалась отличным счетоводом и экономкой: она предложила свою помощь три дня назад, когда он просматривал счета, и, к несказанному его удивлению, пока он выписывал цифры на бумаге, быстро произвела все подсчеты в уме. За несколько часов она разобралась с балансом и в результате смогла подсказать, как избежать лишних расходов.
Убедившись в незаурядных дарованиях новой служащей, Адриан целиком доверил ей ведение домашнего хозяйства, и теперь оно работало как хорошо смазанный механизм. Слуги охотно выполняли все ее распоряжения. Просто удивительно, как преобразился дом буквально в считанные дни!
— И где же, — прошипел Люсьен, безуспешно пытаясь справиться с переполнявшими его чувствами, — прячется этот выдающийся герой? Или он боится, что ему руки-ноги оторвут за то, что так бессовестно украл чужое наследство?
— А вот тут ты ошибаешься, — холодно парировал Адриан. — Ничего он не крал. И вообще, это не он, а…
Но Люсьен, не дослушав, вскочил и выбежал в холл, решив отыскать мерзкого ублюдка, который подыгрывает Адриану. А когда найдет, он заставит его пожалеть о том дне, когда он родился на свет!
Глядя, как Грета раскладывает на кровати роскошное платье, Микаэла осуждающе покачала головой. Ну вот, опять новое приобретение. Да ей и десяти лет не хватит, чтобы расплатиться за все это великолепие. Правда, Адриан предупредил, что сегодня у них гости. Микаэла помчалась наверх, чтобы принять душ и переодеться; натягивая сорочку, она улыбнулась при мысли о славном старике, который принял ее как родную. Должно быть, Бог услышал ее молитвы: наконец-то она почувствовала, что в ней нуждаются и она приносит пользу. Никто не насмехается над ней, не осуждает; она сбросила с себя панцирь, в который заковал ее Арно…
Ее размышления прервал грохот распахнувшейся двери. Испуганно прижав платье к груди, Микаэла обернулась, и у нее чуть не подкосились ноги — на пороге стоял мужчина, которого она уж никак не рассчитывала здесь увидеть.
Цепкий взгляд пришельца обежал ее почти обнаженное тело, не упустив ни малейшей подробности, включая родинку в форме тюльпана на бедре.
— Вы? — выдохнула Микаэла, безуспешно пытаясь прикрыться.
— Вы? — сдавленно повторил Люсьен.
Сказать, что он был поражен, значило ничего не сказать. Женщина, которую он разыскивал по всему городу, стояла в двух шагах от него в его собственной спальне. Только сейчас Люсьен понял, что эта неуловимая особа еще привлекательнее, чем ему прежде казалось: ее соблазнительная фигура, длинные ноги, округлая грудь, матовая кожа — да она просто богиня! Кружевная сорочка скорее выставляла напоказ, нежели скрывала изгибы тела, заставляя работать воображение. Завоевав за последние пять лет репутацию ценителя женщин, Люсьен способен был с первого взгляда распознать подлинную красоту. Эта женщина была редчайшим созданием самой матери-природы. Господи, а ведь именно это чудо он собирался задушить!