— Стрелять я слишком стар, уже плохо вижу, но охотно стану вашим связным. Можете на меня положиться — я не отойду от телефона. В бомбоубежище я не спускаюсь, и, если надо, приходите хоть в третьем часу ночи…
Они вернулись на наблюдательный пункт — прямо на чердак к Галине.
— Как танки? Все там же стоят? — нетерпеливо спросил Гошек.
— Ничего нового… Стоят по-прежнему, — ответила Галина, пытаясь улыбнуться.
Но большие встревоженные глаза выдали ее. Марек заметил, что она чем-то обеспокоена, и сунулся было к отверстию на крыше, чтобы выяснить, чего испугалась Галина. Но та немедленно оттащила его назад. Она молча указала ему на темную балку у края отверстия. Казалось, кто-то ножом отколол от бревна свежую белую щепку.
— В тебя стреляли? — удивленно спросил Марек.
Галина взяла форменную шапку Марека, надела ее на винтовку и осторожно выставила в отверстие. Через пять секунд в воздухе просвистела пуля. Шапка подскочила и свалилась на пол. Сержант поднял ее и увидел на ней две маленькие круглые дырочки — одну справа, другую слева. Стало ясно, что стреляли справа.
— Не может быть, чтобы из-за реки… — хмуро сказал Гошек. — Это с нашей стороны откуда-то.
— С крыш, что ли, стреляют?.. — прищурившись, спросил сержант.
— Проверим… Мы должны быть уверены, что у нас в тылу все спокойно.
И все трое сбежали вниз, в кухню, откуда уже доносился запах супа. Бойцы все еще спали. Гошек вырвал из записной книжки листок и написал:
«Испанец, в Рокоске три танка. Они стоят у серой виллы, похожей на ящик. Следи за малейшим движением и обо всем доноси мне. Возьми на себя командование и пришли ко мне угольщика, для него тут есть дело».
Он сложил листок и кивнул Ярде Марешу.
— Возьми лодку и съезди на первую баррикаду, — сказал он. — Отдай это Кроупе. А угольщика привези сюда.
Ярда старательно отдал честь и выбежал из кухни.
Сержант Марек тем временем разбудил одного из спящих бойцов, который лежал у самого края, и отвел его на наблюдательный пункт, показав танки в Рокоске.
— Как только двинутся с места, доложишь. Да голову не высовывай наружу, сюда негодяй какой-то стреляет!
Когда он спустился вниз к Гошеку, пани Марешова уже разливала суп в три тарелки.
— Подкрепитесь, пока время есть!
Не успели они управиться с завтраком, как в дверь ввалился Лойза Адам, и в нос ему ударил аппетитный запах супа.
— Черт возьми, вот это называется вовремя! — воскликнул оп с улыбкой, стоя на пороге, потом шагнул прямо к плите и зачерпнул половником картофель с самого дна.
— Чем гуще суп, тем человек здоровее, пани Марешова! — сказал он, вываливая в тарелку полный половник картофеля; при этом он прищуренными глазами наблюдал за Гошеком.
— Они где-то здесь, на крышах. Пойдешь с нами? — вполголоса спросил его Гошек. Он знал, почему для этой жестокой и опасной операции берет именно Адама.
Лойза молча кивнул, и его пристальный взгляд стал еще внимательнее. Потом угольщик подсел к Гошеку и взял из пустой тарелки его ложку.
— Но самому тебе ходить не следовало бы… Ты начальник… — пробурчал он между двумя глотками.
— Именно поэтому. Операция будет сложная… — возразил Гошек.
С той минуты, когда Тоник Кршенек умер у него на руках, сердце Гошека все время мучительно ныло.
Как он может посылать людей на смерть, если сам не подвергается такой же опасности? И вправе ли он требовать доверия к себе, если не в силах обеспечить своим бойцам безопасность? Коварные убийцы в тылу — что может быть серьезнее! В операции он должен участвовать лично.
— Мы пойдем втроем — Адам, Марек и я. Компания хорошая… но нас мало, Не мешало бы прихватить с собой еще хоть двоих. Сержанту придется разбудить еще кого-нибудь… — сказал Гошек, словно раздумывая вслух, а не приказывая.
— Я с вами пойду, пан Гошек! Я уже выспался! — воскликнул Ярда Мареш, бросаясь к столу.
Гошек нахмурился:
— Лучше не надо, Ярда. У тебя еще молоко на губах не обсохло. Мало ли что…
Пани Марешова, стоявшая у плиты, обернулась. В ее глазах мелькнула озабоченность, но, словно стыдясь этого, она сказала:
— Пусть идет, если хочет. Его брата немцы угнали, он должен отплатить за это. И потом… мужчина — это мужчина! Уклоняться не следует.
Решительность пани Марешовой привела Гошека в замешательство.
— Лучше не надо, — повторил он.
А у Ярды и винтовка была уже за плечами. Галина встала из-за стола и молча взяла свой автомат. Она считала вполне естественным пойти со всеми. Сержант Марек решительно загородил ей дорогу: