Не хватало только, чтобы командир сам пугал своих солдат! Но ему становилось не по себе, и тоскливо сжималось сердце, когда он думал о танках. Он спокойно сказал бронебойщикам, что ходят слухи насчет танков, которые будто бы появились по ту сторону реки, над Рокоской, вокруг Буловки и где-то там еще.
— Я там каждый камешек знаю! — с мальчишеской горячностью перебил его самый молодой бронебойщик, веселый кудрявый паренек, которому явно не хватало нескольких лет до двадцати.
Царда сразу почувствовал его юный нетерпеливый задор и отважное презрение к опасности.
— Ты либенский, что ли? — дружелюбно спросил он.
— Нет, коренной голешовицкий, — рассмеялся паренек, и его красивое лицо стало совсем ребячьим, — но мы с либенскими ребятами всегда дрались за мостом, от них только клочья летели!
В это время капитана Царду позвали к телефону. Звонил начальник обороны Тройского моста Гошек. Он сказал, что действительно только что видел три танка в Рокоске. Трое разведчиков, посланных им туда, погибли. Голос Гошека звучал невесело.
Разговаривая с Гошеком, капитан Царда все время думал об отважном пареньке с фауст-патроном. «Тому, кто попадет немцам в руки с оружием, они выкалывают глаза», — сказали ему утром. А что, если послать туда вот такого смышленого паренька, как этот, но безоружного? По Либенскому мосту пока еще можно пройти. Приматорская улица до самой ратуши в руках чехов. Может быть, достаточно смелый и достаточно сметливый парень проскочит в эту Буловку и принесет точные сведения? А впрочем, зачем же «принести»? Достаточно найти телефон у какого-нибудь чеха, на которого можно положиться, и позвонить ему, Царде, о том, что делается в действительности. Что там говорить! Послать надежного парня в тыл эсэсовцев — не такая уж глупая мысль!
— Я непременно пошлю туда разведчика, — сказал он Гошеку по телефону. — У меня тут есть ловкие ребята из ваших, голешовицких!
Но, говоря о ловких ребятах, он имел в виду только одного — кудрявого паренька. Да, для такого задания один человек даже лучше, чем несколько. На него никто и внимания-то но обратит.
Капитан открыл окно кабинета и выглянул во двор, где стояли группы людей и сразу же увидел кудрявую голову бойкого паренька.
— Голешовицкий, пойди-ка сюда! — позвал он. — У меня тут нашлось для тебя дельце! Свой фауст-патрон оставь товарищам, ты нужен мне налегке.
Кудрявый паренек, очевидно, обрадовался: он первый получает какое-то задание. Но ему не очень хотелось расставаться со своим оружием. Несколько секунд он покачивал свой фауст-патрон, словно ребенка. По-видимому, он размышлял, как поступить с ним.
— А я его надпишу! — И паренек вытащил из кармана чернильный карандаш, помусолил его, выкрасив губы в фиолетовый цвет, и полудетским почерком написал на головке фауст-патрона: «Гошек».
— Вот, чтобы его у меня не стянули! — сказал он своим товарищам, с которыми провел ночь, и положил фауст-патрон на матрац, наполовину прикрыв одеялом.
— Ты бы там приписал: «Кто возьмет его без спросу, тот останется без носу!» — рассмеялся его сосед, который ночевал рядом с ним.
Но кудрявый паренек уже вихрем мчался через двор. В каждом движении чувствовалось, что сердце его жаждет приключений и подвигов.
Часы у въезда в порт пробили половину третьего. Эти звуки, обычно незаметные среди автомобильных гудков и лязга трамваев, сегодня падали в непривычной тишине и потому казались удивительно странными.
Три человека остановились под одним из сводов Либенского моста на голешовицкой стороне и при первом ударе часов подняли головы, словно услышали какой-то важный сигнал, который нельзя пропустить. От этих звуков сжалось сердце у всех троих. Они переглянулись и облегченно засмеялись.
— Честное слово, в первый раз в жизни слышу! Вот уж не думал, что часы так громко бьют! Страшно громко! — сказал человек с винтовкой за плечами.
— Я по воскресеньям в это время в клуб танцевать ходил… Ох, сколько там всегда красивых девчонок было! — вздохнул второй, словно речь шла о чем-то невозвратном.
У третьего, самого младшего, оружия не было. Сделав несколько шагов по направлению к лестнице, ведущей на мост, он обернулся к патрульным:
— Так я пошел, что ли? Идти… или, может, лучше ползком?
— Как придется, — сказал старший патрульный. — Скорей, конечно, будет обычным шагом… пока стрелять не начнут…
— Э, что там, с первого выстрела никогда не попадут! — пробурчал любитель клубных танцев, — но следующих не надо ждать… а получше укрыться за парапетом.