— Постарайтесь не отстёгиваться до конца посадки! — дежурно напомнил Пал.
Потянулось ожидание. Кораблик медленно правил курс, собираясь плавно войти в плотные слои атмосферы Геи. Когда это произойдёт, родители включат тормозные двигатели и активируют на полную мощность магнитный экран, сажая аккумуляторы — зато тогда пламя будет полыхать на экране, а не на обшивке. Она, конечно, и не такое способна выдержать, но зачем рисковать?
Кораблик четы Красновых в чём-то был уникален. Во-первых, в медотсеке располагались две новейших медицинских капсулы с режимом глубокого криостаза. Формально, конечно, это не был тот самый криостаз, который описывают писатели-фантасты — выйти из него было нельзя. Чтобы оживить человека, попавшего в этот режим, ещё надо было добраться до Земли — и там, в огромном центре криоразморозки, ему бы фактически сделали новое тело.
Сохранить в такой ситуации старались только мозг, который заливали прямо в черепной коробке специальным желе — вместо ликвора. В общем, это была фактически смерть, с заморозкой образцов тканей. Мозг потом оживить ещё можно было, а вот тело — нет. Зато потом можно было воскреснуть — ещё и с новым, неиспользованным телом.
Правда, у этой технологии имелись свои ограничения… Вечно так мозг хранить было нельзя. Но заморозку использовали лишь в крайних случаях, когда жизнь исследователя и впрямь висела на волоске.
Во-вторых, исследовательский отсек, занимавший большую часть кораблика, был прямо-таки забит всевозможными приборами и агрегатами. В нём было такое оборудование, которое позволяло даже медикаменты делать — лишь бы все составляющие имелись. А они здесь имелись. Исследовательский кораблик способен был существовать в автономности почти что бесконечно долго. Реактор — на водороде, двигатели — на водороде. А водород, как известно, самый распространённый элемент во Вселенной. Если бы не запасы пищи, то кораблик мог вообще не садиться на планеты.
Теоретически, конечно… Каким бы распространённым ни был водород — его ещё надо было найти в этой большой и пустой Вселенной. Во всяком случае, до того, как столкнёшься с каким-нибудь особо редким металлическим астероидом…
В-третьих — ну и в-последних — кораблик был сделан из материалов повышенной прочности. А также имел на внешней обшивке множество датчиков, которые позволяли очень многое видеть даже там, где никто другой бы не увидел. А чтобы прикрыть их от возможного поражения тем же солнечным ветром, существовал магнитный экран, создававший зону безопасности от внешних воздействий толщиной почти в полсантиметра.
Назывался кораблик «Арго». Да, Евгений был немножко помешан на греческих мифах¸ а Елена не возражала… И стоил этот кораблик как системный дредноут. Вот только дредноут — это огромная чушка с пушками, а «Арго» — это малыш с мозгами, как шутила мама Данилы. Поэтому в их ситуации мощный дредноут бы уже погиб. А маленький исследовательский кораблик имел все шансы выжить.
Скоростной зонд, который облетел планету, бесславно сгорел в атмосфере, успев передать Красновым карту рельефа. На планете было очень много воды и целых три континента. Два больших в северном полушарии, и один маленький — в южном. Изображения, конечно, оставляли желать лучшего по своему качеству — никаких подробностей. Но всё же лучше, чем ничего.
Даниле было так интересно, что сейчас происходит, что он даже разрешил себе включить прослушку рубки. Все разговоры вносились на бортовой самописец — иными словами, в чёрный ящик. А заодно становились слышны и мальчику.
— …Нужно садиться на юге, милый!.. — Данила узнал голос мамы.
— Лена, северные континенты больше! — по голосу Данила понял, что папа спорит исключительно для проформы.
— На юге много растительности. Весь континент зелёный! — напомнила Елена. — Плохо, что мы уже потратили картографический зонд, на том астероиде… А этот дал только раскладку по высотам. Ладно, раз уж мы наткнулись на планету с биосферой, я думаю, ты променяешь великое открытие чёрной дыры на открытие первой планеты с биосферой!..
— Да мы и чёрную дыру открыли… — как-то очень грустно сказал Евгений.
— Не поняла? — в голосе Елены чувствовалось неподдельное удивление.
— А что тут непонятного? Ты приборы проверяла?.. А я проверил. Ровно в момент переноса они регистрировали все те возмущения, которые мы искали. Понимаешь?
— Все?
— Абсолютно… Мы всё это время искали чёрную дыру, а это была червоточина сюда. Эх!.. — Евгений явно переживал из-за того, что теория, которую они с Еленой продвигали, рухнула как карточный домик.