Томази не на что было рассчитывать в открытом столкновении с Нэшем. И потому он старательно сдерживался, стараясь не выдать истинного отношения к полному человеку в странной одежде, который умел за несколько часов пересечь весь континент на своей небесной лодке.
Мэйсон Нэш, к слову, тоже старался сдерживаться — и не показывать своего истинного отношения к Томази. А описать это отношение можно было одним словом. Презрение. Глубочайшее презрение к дикарю и варвару, решившему показать зубы и настаивать на очень уж обременительном договоре…
Если бы Нэш просто получил координаты места, куда ему можно без опаски спрятать корабль, он уже убил бы и Томази, и его прихвостней. Но проклятый дикарь упорно утверждал, что не уверен, что надо всё проверить — и вообще нагло требовал: «Выполните свою часть сделки, уважаемый метен Нэш». И это было просто возмутительно!
С каким бы удовольствием Мэйсон Нэш её не выполнял… Но приходилось идти на жертвы. Ради того, чтобы вернуться на Землю с трюмами, полными специй, стоило потерпеть. В конце концов, он уже попытался сунуться к внутреннему морю Марчелики. И еле увёл корабль оттуда. Без местных дикарей, к сожалению, специи не добыть…
— Нет, метен Нэш, место верное!.. — Томази сделал большую паузу перед ответом. И слишком уж внимательно посмотрел на собеседника, чтобы это могло укрыться от Мэйсона Нэша.
Землянин еле сдержался, чтобы не вспыхнуть и не вспылить. Пауза, сделанная перед ответом, сказала ему больше, чем все слова Ульриха за прошедшие дни.
— Так не пора ли подсказать мне место… — начал Нэш, но был бессовестно прерван.
— Метен, договорённости! Сначала очистите бухту от морского гриба и выдайте моим людям оружие! — напомнил Томази и улыбнулся. — И тогда я без промедления покажу вам, где можно надёжно спрятать летающую лодку.
— Что ж, так тому и быть… — не стал спорить Нэш. — Тогда пора заняться делом! Где там ваша бухта, метен Томази?
— Давайте сначала выгрузим моих людей… — Ульрих криво усмехнулся. — А потом отойдём немного подальше от вашей лодки. И уж тогда двинемся на юг. Грисглад в двух днях пути отсюда. Правда, в нашем случае — в трёх. Вы же не стали брать с собой ни лошадей, ни воллов.
— Нам что, идти три дня пешком?! — не поверил Мэйсон.
— А как вы хотели, метен Нэш? — удивился Томази. — В окрестностях города вашу лодку не спрячешь.
Ульрих говорил с серьёзнейшим выражением на лице, но внутренне хохотал в голос. Когда он упрашивал этого странного человека взять с собой обычный транспорт, тот только отмахивался, утверждая, что это лишнее. И вот теперь стоял и хлопал глазами.
— Что ж… Видимо, придётся так и сделать, — вздохнул Нэш после недолгого раздумья. — Но моя безопасность, метен Томази, теперь всецело на вас!
— Не беспокойтесь, метен Нэш… — недовольно посопев, ответил главарь дельтианцев. — Вам нечего опасаться в моём обществе. Разве что хищников, но их тут нет.
— Пожалуй, я всё равно буду опасаться, — заметил Мэйсон, разворачиваясь ко входу в корабль. — Думаю, если я выдам вам часть вооружения авансом, это поможет мне оставаться в безопасности.
— Как пожелаете, метен Нэш, — скрывая торжество, ответил Ульрих, но возражать не стал, боясь, что его собеседник передумает. — Как пожелаете…
Спустя пять часов Томази и Мэйсон стояли у входа в каньон Прямого Пьяницы и ждали, когда придут в себя дельтианцы, всё ещё сладко спавшие после уколов неизвестного средства. Рядом с ними лежало семь автоматических винтовок, три ящика патронов и несколько контейнеров, где находилась мобильная лаборатория Нэша. И ещё один дрон, аккумуляторы которого были заряжены под завязку.
Мэйсон Нэш смирился с тем, что часть сделки ему придётся выполнить. Ради нового укрытия он готов был потерпеть все неудобства: и длительную пешую прогулку, и общество дикарей — и даже живого Томази. Но как только появится возможность, он собирался жестоко отомстить…
Город Коста Бьянка, Марчелика, 23 июня 1937 года М.Х.
Мишель услышал крик и остановился. Кричала явно жена. Вот только он не расслышал, что и кому. Отложив топор и молоток, фермер поднялся и направился к выходу из сарая. Закатное солнце било сквозь щели досок, продырявливая сарай полосками лучей. В последние несколько дней стояла просто удушающая жара.
Выходить из сарая не было никакого желания — даже под закатное светило. Поэтому Мишель просто добрался до двери, приоткрыл её и приложил ухо к щели. Он ждал повторного крика жены. И поэтому не видел, как из-за угла сарая вышел Пауло, работник фермы — и громко заорал: