– Я же ни разу еще сама не проводила вскрытие! Как я …? Погодите, не уходите! – Удерживаю его уходящего уже в пальто. – Раздевайтесь, я налью чай, посидим, все обсудим, а потом я хотя бы начну при Вас.
–Нет! – Аккуратно убирает мои руки, судорожно сжимающие его воротник – Меня ждут. Ты справишься. Оревуар.
«Твою мать, Поль!» – чертыхаюсь вслед бездушному ублюдку. «Я – хоть и белая ворона, но не фанат ночных моргов, особенно когда под окнами бродят маньяки».
Закрываюсь изнутри на все замки. Обхожу здание по периметру, проверяя каждый кабинет, везде ли закрыты окна. Включаю везде свет. «Да простит меня мать природа, за нецелевое расходование электроэнергии».
Открываю последнюю дверь, не успеваю включить свет, возле стола с девушкой стоит, склонившись над телом, та же тень.
Вскрикиваю и мчусь к выходу.
Позади меня одна за одной гаснут лампы, я подбегаю к уличной двери, путаюсь в замках, гаснет последний свет. Чья-то рука опускается на мое плечо.
«Нет!».
И почему в такие моменты обязательно остаешься в сознании? Нет, чтобы окоченеть от страха, или упасть в обморок. Почему сердце замирает, но не отключает мозг?
«Кто это? Чья это рука? Как этот человек попал в холодильное отделение? Что ему нужно от меня? Меня расчленят? Боже, точно расчленят. Это ужасно. Лучше бы просто заколол. Нет, хуже, если сожжёт. Только бы не сжёг»
Поворачиваюсь.
– Только не жгите меня!
Открываю глаза, горит свет. Никого нет. Оглядываюсь. Несмело иду по всему периметру. Никого нет. В холодильной комнате тоже горит свет. На столе лежит тело молодой девушки. Захожу, никого.
Иду в комнату персонала за халатом.
–Не меня ищешь? – раздается мужской голос позади. Несмело поворачиваюсь. Возле письменного стола в приемной стоит высокий молодой брюнет с крашенными кончиками волос (как сейчас модно), в черном пальто, кедах и симпатичном трико, засунув руки в карманы спортивок так, будто только что вышел с обложки глянцевого журнала.
Однако меня смутила его бледная кожа.
–У вас анемия. – Сдерживая дрожь, говорю и достаю халат из раздевалки.
–Вы невероятно проницательны, мон амур. Я как раз пришел к вам подлечиться.
–Тогда Вы не по адресу. Это морг, а не больница. Будьте добры, покиньте помещение.
–И что, неужели человек в белом халате не поможет умирающему, только потому что он не по страховке пришел?
–Причем тут… А, ладно. Проходите в кабинет, померяю Вам давление и пульс.
Окончательно расслабляюсь, точнее злюсь. Уж кем-кем, а бессердечным медиком меня еще не называли. Я очень заботливая, в этом меня трудно упрекнуть. А этот мальчишка практически заставил оказать ему помощь. Это не по мне. Я – Вивьен Дебуа, всегда помогаю и по долгу профессии и по личному желанию.
-Садитесь. Снимите пальто. – Надеваю манжету на его бледный бицепс и осматриваю вены. Кажется, не наркоман. Никаких следов уколов нет. – Девяносто на пятьдесят, пульс – сто сорок. Так у Вас обезвоживание, мисьё…
–Константин.
–Константин? Вы – грек, что ли? – Несу капельницу с физраствором.
–Обескровливание, а не обезвоживание. Несите кровь.
–Но у нас нет. Это же морг! – Обескураженно отвечаю я.
–Тогда перелейте мне от этой красотки. Ей все равно больше не нужна.
–Так не делается, кровь могла свернуться. Я еще не выяснила причину смерти.
–Частичное обескровливание, в результате чего ишемический инсульт мозга, остановка дыхания.
–Откуда Вы…? Вы что знаете, как она умерла? Вы видели? Вы – родственник? – замираю от ужаса. – Нет, Вы – убийца! Кто-нибудь! Помогите! Полиция!
Он схватил меня и зажал рот ладонью. Я стояла как в тисках, прижатая к незнакомцу спереди, ожидая, что он свернет мне шею, как свидетелю.
Но этого не произошло. Его большие карие глаза говорили: «Успокойся. Еще не пришло время твоей смерти. Не сейчас. Я не опасен. Дай мне все рассказать».
«Как он это делает? – Я ослабила руки, впившиеся в его пальто. «Передает мысли, или я помутилась рассудком?»
-Ты не помутилась рассудком. – Он убрал ладонь.
–Что? – Освобождаясь, хрипло спросила я.
–Я – вампир. Обладаю телепатическими и другими способностями.
Дурацкий смешок вырвался из моего невротически сжатого горла.
–Скажи еще, что тебе тысяча лет.
– Мне семьсот пока что.
–А, так ты несовершеннолетний. Как жаль. Как жаль.
–Хм, шутишь? Хорошо. Побеседуем? У нас ведь целая ночь впереди.
–И правда, чем еще заниматься? – Зло смотрю на моего ночного визави, развожу