–Ладно. А это?
–А вот это уже ничего, я бы согласился.
–Боже, черт, я не то хотела подумать. Как теперь избавиться?
Мой визави громко расхохотался, так сильно, что, кажется, стекла зазвенели и вот-вот осыплются. Он стал медленно мерить комнату шагами, улыбаясь и смотря сквозь вещи. Его красивый профиль приковал мой взгляд: порозовевшие щеки на юношеском лице, ровный греческий нос, густые черные ресницы и брови, казавшиеся единым целым с карими глазами, даже когда их владелец не хмурился. Все в нем говорило, что он божественен. Однако, я крепко вонзала свои ногти в ладони, чтобы не забывать: он-маньяк, чертов маньяк.
-Ты скоро умрешь.
–Что? – нужда в ногтях отпала. Я пришла в себя. Передо мной хладнокровный убийца.
–Ты скоро умрешь. Так чего же ты держишься за эту глупую унизительную работу? Почему прячешься от людей? Зачем терпишь этого идиота Поля?
–Вообще-то меня все устраивает в моей жизни.
–Чушь!
– Мне не нужны люди, чтобы я чувствовала себя хорошо. Я – самодостаточный взрослый человек. Одиночество делает меня сильнее.
–Для чего тебе сила?
–Чтобы противостоять таким как ты, например.
–Да, ты – крепкий орешек. Всего один раз за сегодня упала в обморок. А в целом, я восхищен. Хорошо, а почему бы тебе не выйти замуж?
–Зачем? Чтобы отчитываться перед кем-то, стирать, готовить, воспитывать спиногрызов и в итоге забыть о себе навсегда?
–Ты ведь итак о себе забыла. В чем разница: одинока ты или в отношениях?
–Я не забыла о себе! – Почти кричу – Я много читаю, хожу в театр, кино, пью кофе в кафе, когда захочется! – Теперь кричу. – У меня интересная работа! – Указываю на стол с Мари, и замолкаю. В его глазах застыл смех, я не сдерживаюсь, и нервная истерика накатывает нас обоих на ближайшие пару минут.
Так хорошо и чисто я уже давно не смеялась. Что с ним не так? Что со мной не так?
-Я никогда не был одинок. За эти семьсот лет я женился много раз, заводил друзей.
–Какая мерзость. И конечно же ты всех их съедал в конце. Ах, нет, прости. Выпивал.
–Нет, с чего ты это взяла?
Указываю снова на Мари.
–Ты не поняла. Они – были хорошими людьми. Я не убиваю хороших. Ах, Вивьен, бедная наивная Вивьен. Ты так и не разобралась в людях. Важны не слова, не внешность. Знаешь, что важно? – Молчу. Он снова меряет комнату шагами. – Результат их деятельности. Даже не поступки, понимаешь? Это огромное вселенское заблуждение, что людей надо оценивать по поступкам, ведь не всегда можно видеть картину целиком. Наблюдая за собакой над младенцем, упавшим из кроватки, а рядом все разбросано и в крови, спроси себя, это точно сделала она? Ведь на самом деле недавно в детской был волк, и это он лежит окровавленный за диваном.
-Собака спасла малыша? – Шепчу я, пораженная тем, как хорошо мой собеседник может передавать образы.
–Именно! Не спеши судить по первому впечатлению. Я – не такой, каким ты меня себе обрисовала.
–А какой?
Юноша, с виду моложе меня лет на десять, подсел рядом. Его теплые ладони взяли мое лицо так, что пальцы проскользнули за уши. По телу пробежала дрожь. К ужасу, приятная дрожь.
Он меня поцеловал.
Целую вечность спустя он отодвинулся, и посмотрел своими черными глазами.
-Ты – не извращенка.
–Что?
–Я говорю, ты – не извращенка.
–Тебе семнадцать, ты – несовершеннолетний.
–Мне семьсот..
–Да, брось! Хватит! Всё! Не держи меня за дуру! Я должна заявить на тебя в полицию. – Встаю и двигаюсь к сумочке, в которой оставила мобильный.
–И что ты скажешь? Я – ведь просто парень, с которым встречалась Мари, пришёл проститься, весь в слезах, ты впустила. – Он подошел ближе – И да, не переживай, я не расскажу, как ты совратила малолетнего.
Рука сама дернулась, пощечина получилась крепкая. Никогда в жизни не била людей. Видимо потому, что не встречала еще таких двуличных манипуляторов. В кисти зажгло, пришлось схватиться за холодный скальпель, чтобы он не увидел мою слабость.
-Неужели продолжишь расследование?
–Просто выполню свою работу. То, что все уже ясно, не позволяет мне отдыхать. Я сейчас включу камеру и диктофон. Встань ко мне поближе, чтобы тебя было лучше видно.
–А, снова шутишь? Хорошо.
–Я не шучу. Ты – преступник. Стой, где хочешь. Я расскажу, что ты прямо при мне произвел с трупом ненормальные вещи.
–Тебя посчитают умалишенной.
–Пускай, зато я не солгу.
–Почему ты даже не сопротивляешься мне? Почему не попыталась ударить меня до беспамятсва? Связать, вызвать копов сразу? Почему не ринулась к телефону в первую же секунду? Что ты за человек такой?
–Смелая.