— Нет, Иосиф Виссарионович, сейчас мы не из этого ведомства, хотя некоторые из нас, и имеют к нему прямое отношение. Особенно, Николай Арсентьевич. — Я жестом указал на Бесоева.
И в этот момент у меня в кармане запищала рация. Достав ее (Бесоев потом сказал мне, что в этот момент глаза у Сталина «стали по девять копеек»), я включил прием, и услышал голос Вадима Свиридова, одного из бойцов обеспечения, отвечавшего за нашу связь с адмиралом Ларионовым.
— «Дед», я «Пегий». Только что вышел на связь «Первый». Публика прибыла, «Большая Музыка» началась. Как понял меня, прием?
— «Пегий», я «Дед», понял тебя. Оставайся на связи, — ответил я.
— Что все это значит, товарищи? — несколько изумленно спросил у нас Сталин.
— Это значит, товарищ Сталин, что германский флот сосредоточился на исходных позициях для осуществления операции по прорыву русских минно-артиллерийских позиции в Рижском заливе…
03:55 СЕ. ТАКР «Адмирал Кузнецов», оперативный отдел
До рассвета еще полтора часа. Все вокруг укутывает непроницаемая тьма. Ночь. «Час Быка». Время отведенное нам на раздумье почти вышло. До начала «операции по принуждению Германской империи к миру» осталось всего ничего, меньше пяти минут. Только что поступило сообщение от капитана 1-го ранга Перова. Его отряд последовательно форсировал и Передовую и Центральную минную позиции, и теперь на максимальной скорости движется к месту временной стоянки у острова Гельголанд. Как это и было предусмотрено планом, получив сообщение, что два противолодочных вертолета Ка-27-ПЛ вылетели на «Кузнецов», отправил им взвод СПН ГРУ на двух транспортно-ударных Ка-29.
Немецкий флот тоже прибыл в зону своего сосредоточения к точке «Вейс». Группы тральщиков с авангардом десанта на борту уже начали прорыв минных заграждений у входа в бухту Тагалахт. Артиллеристы двух русских батарей на мысах Хунденсорт и Ниннаст, которые должны были бы прикрывать это минное заграждение, сейчас спят сном младенца. Да и что могли бы поделать против тяжело забронированных германских линкоров береговые батареи калибром в 120-152-мм, предназначенные для борьбы с эсминцами и легкими крейсерами. Хотя десанту проблем они могли бы доставить предостаточно, но все дело в том, что в те времена, если цель была не видна невооруженных глазом, или в бинокль, означало, что она вообще не видна.
Для своей операции немцы вовсю использовали подготовку своих моряков к действиям в условиях плохой видимости. Отметки, соответствующие немецким кораблям на планшете, почти совпадают с данными фон Чишвица. Новейший германский линкор «Баерн» уже на подходе к своей позиции напротив Серро. Еще два линкора бросили якорь в виду Церельской батареи. Двадцать 12-дюймовых стволов против двух. Если верить старой схеме, то церельцы не смогут им даже ответить, ибо немецкие линкоры стоят вне сектора их обстрела. Адмирал Шмидт, командующий операцией, осторожен, и немцы не рискуют ничем. Десантный же флот на планшете напоминает стаю лососей, идущих на нерест в устье реки.
Быстро поднимаюсь в башню управления полетами. Хочется все видеть своими глазами. На ярко освещенной палубе почти праздничная суета. Экипажи и технический персонал готовят к вылету ударные вертолеты. Три МиГ-29К и один Миг-29КУБ, стоят со свернутыми консолями крыльев в специальном кармане перед «островом». Под каждым из них подвешено четыре управляемых высокоточных противобункерных бомбы. Задача простая, как апельсин — максимальный шоковый эффект при минимальных затратах боеприпасов и моторесурса. Не до жиру. Глубины под линкорами небольшие, и впоследствии мы позволим немцам забрать свой металлолом. Но, это исключительно после заключения мирного договора, а пока пусть побудет у нас в заначке.
Я уже в башне. Время без одной минуты до начала операции. «Москва», «Адмирал Ушаков», «Ярослав Мудрый», «Сметливый» готовясь к ракетной атаке. Они легли на курс ост. На палубе «Кузнецова» четыре Ка-52 и четыре Ми-28Н, уже установлены на стартовые позиции, раскручивают винты роторов. Шесть Ка-29, находящиеся на кормовой стоянке с еще сложенными винтами, готовы занять их место на старте. Планшет на башне показывает воздушную обстановку. Пока в воздухе один вертолет ДРЛО Ка-31 с «Москвы», и разъездной вертолет КА-27ПС с «Кузнецова», на котором оператор с телеканала «Звезда» готовится снимать свой самый забойный документальный фильм, под названием «Крах Альбиона». Кстати это идея Тамбовцева. Журналисты захвалили с собой в Сирию даже принтер, печатающий на кинопленке. Собирались они, как на необитаемый остров. И правильно, лучше ни от кого, и ни в чем не зависеть.