— Быстро! — крикнул Эйван.
Вдвоём они выскочили из комнаты, захлопнули за собой дверь и побежали вниз по леснице, перепрыгивая через две ступеньки. На винтовой лестнице такие трюки были чреваты падением, но скорость слишком дорого стоила. Пламя, вырвавшееся из пера жар-птицы, не думало затухать; напротив, огонь быстро вырвался в коридор, и на лестничный пролёт повалил дым.
Навстречу беглецам спешно поднимался вооружённый мужчина, по виду один из охранников замка.
— Пожар! — закричал Эйван, ускоряя шаг. — Скорее! На помощь!
Охранник стремительно помчался наверх.
Делла споткнулась, но избежала падения, ухватившись обеими руками за перила. Ещё пролёт, потом ещё один, и, наконец, впереди замаячила дверь. Распахнув её и не встретив снаружи сопротивления, они побежали в сторону призывно протягивающих ветви деревьев.
— Как ты смог меня узнать?! — крикнула на бегу Делла. С каждым шагом к ней словно возвращались силы, утраченные прежде за долгие дни бездействия.
— Тоже мне проблема, — откликнулся Эйван. — Пока я трепал языком, шесть белок сидели неподвижно и только одна крутила лапкой у виска.
— Ах вот как, — выдохнула Делла. — А я-то уж было подумала…
— Размечталась!
— Постой, давай минутку передохнём, — попросила она, замедляя шаг.
Они успели довольно далеко углубиться в чащу, а никаких признаков погони пока не было.
— А что это ты такое наплёл про поцелуй? — продолжила принцесса, чуть-чуть отдышавшись. — Вовсе мы с тобой не целовались!
— Ага, сейчас сбегаю к Кащею, извинюсь, что соврал, — отозвался Эйван. — Хотя есть один способ попроще…
Он вдруг обхватил Деллу за плечи, наклонил голову и впился губами в её губы.
— Это что ещё такое было?! — воскликнула принцесса некоторое время спустя. Целомудренное возмущение несколько подпортил тот факт, что её руки по-прежнему обвивали спину царевича.
— Ты же сама была против вранья, — не замедлил оправдаться он. — А теперь всё честно: я рассказал Кащею про один поцелуй, и так оно и было.
— Я не против вранья Кащею, — возразила Делла, наконец, выпуская Эйвана из объятий. — Таких, как он, обманывать можно и нужно.
— И что же теперь делать? — поднял брови царевич. — Хочешь, чтобы я забрал поцелуй назад?
— Нет, у меня другая идея.
Она провела ладонью по его щеке, затем обвила руками шею, встала на цыпочки и поцеловала.
— Вот теперь всё правильно. Ты говорил про один поцелуй, а на самом деле их было два, — пояснила она минуты через полторы.
Эйван собрался было развить тему, отметив, что три поцелуя в данном случае — это ещё большее враньё, чем два, но донесшиеся издалека звуки заставили его остановиться на достигнутом. Уж больно они напоминали лязг оружия.
— Чёрт! Всё-таки погоня. Скорее!
Он потянул Деллу за руку, и они побежали. Сейчас было не до того, чтобы тщательно выбирать себе дорогу. Значение имела только скорость, и в результате они основательно отклонились от того маршрута, по которому Эйван вышел к замку несколькими часами ранее.
Они всё бежали и бежали; силы заканчивались, и каждый вдох отзывался болью в груди. Расстояние между беглецами и преследователями медленно, но верно сокращалось. Люди Кащея значительно лучше знали здешние места; к тому же они, в отличие от преследуемых, были полны сил и потому бежали быстрее.
Делла споткнулась о корень и упала, в кровь ободрав колено. Дыхание не восстанавливалось, голова кружилась.
— Только не обратно, только не в замок, — бормотала она, безуспешно пытаясь подняться на ноги.
Стало ясно, что продолжать бегство не имеет никакого смысла. Эйван снял с плеча лук, вытащил стрелу и натянул тетиву…
— Брось ты эту гадость, царевич! — брезгливо произнёс незнакомый голос.
Эйван обернулся. Из-за деревьев им навстречу вышли два волка, вернее сказать — волк и волчица.
— Садитесь лучше нам на спины, мы вас увезём от погони.
Сомнений не оставалось: с ними говорил именно волк. Но удивляться этому факту, равно как и щипать самих себя и друг друга, дабы убедиться, что это не сон, времени не было. Преследователи подошли совсем близко: их уже можно было разглядеть среди ветвей. Эйван вскочил волку на спину, Делла оседлала волчицу, и звери побежали.
— Держись за мою шерсть, да только смотри поаккуратнее, — посоветовал волк, слегка поворачивая голову. — Да не боись, от погони оторвёмся. В каждом из нас по две лошадиные силы.
— Отчего вы нам помогаете? — крикнул царевич, пригибаясь к волчей спине, чтобы избежать столкновения с очередным суком.
— Так ведь долг платежом красен, — отозвался волк. — Ты нашему сыну помог, теперь наш череёд наступил. Волчица моя тогда почти всех охотников от детёныша отвела, а вот ведь, одна стрела его всё-таки достала.
— А откуда ты знаешь, что эту стрелу именно я вытащил? — удивился Эйван.
— Как откуда? По запаху, конечно, — отозвался волк. — Не зря же ты эту стрелу до сих пор в сумке носишь.
И правда, обломок по-прежнему лежал в сумке, обёрнутый в тряпицу; Эйван успел совсем о нём позабыть.
— Твоя волчица что же, тоже по-человечески разговаривать умеет? — спросил Эйван несколько минут спустя.
— Нет, — ответил волк. — В нашем семействе я один такой полиглот. А всё ж таки не только жар-птицы речь человеческую освоить способны. Так ей при случае и передай!
Погоня постепенно отставала. До них по-прежнему изредка доносились отдалённые голоса, но преследователей уже не было видно.
Они продолжали бежать ещё около получаса. За это время погоня стихла, а лес стал не таким густым и потому более легко проходимым. Наконец, волки остановились, тяжело дыша. Всё-таки человек — не такая уж лёгкая ноша, тем более для волков, не имеющих привычки возить кого бы то ни было на спине. Было очевидно, что без основательного отдыха продолжать в том же духе они не смогут.
— Спасибо, друг. Дальше мы сами.
Эйван спрыгнул на землю и помог спуститься Делле.
— Ну, тогда бывай.
Волк ухмыльнулся, обнажая ряд чрезвычайно внушительных зубов, и вместе с волчицей засеменил в сторону чащи.
— Можешь идти? — спросил девушку Эйван.
Руки Деллы заметно дрожали, а круги под глазами принимали и вовсе угрожающий вид. Тем не менее она с готовностью кивнула.
— Да. Чем дальше, тем лучше.
— Знать бы ещё куда, — тихонько пробормотал Эйван, оглядываясь в поисках хоть каких-то ориентиров.
Разобраться, где север, а где юг, было несложно, но вот как понять, в какой части леса они находились сейчас? Однако позади была чаща и преследователи, а впереди лес, напротив, редел. Это давало шанс выбраться к жилым местам. Туда они и направились.
Увы, надежды не оправдались. Впереди и вправду становилось всё светлее; деревья вскоре расступились, но вместо просёлочной дороги да сельских домиков за ними обнаружились заросли камышей и болото. Путники попытались обойти топь стороной, однако было похоже, что она раскинулась на много миль вокруг. Наконец, они уселись на берегу, глядя на покрытую коричневатой тиной жижу.
— И как теперь перебраться? — спросила Делла, не столько ожидая ответа, сколько просто размышляя вслух. — Тут даже волки не помогут. Смотри-ка, лягушка! — восклинула она, указывая пальцем вправо. — Уж не твоя ли это невеста за тобой прискакала?
— Угу. Сейчас я её поцелую и обернусь лягушачьим принцем, — кивнул Эйван, от нечего делать тоже следя за лягушкой взглядом.
— По сказке всё не так должно быть, — возразила Делла. — Это она должна в царевну превратиться.
— Ага, знаю я дураков, которые в такие сказки верили, — охотно подхватил Эйван. — Сначала на жабах женились, а потом удивлялись — что ж это ни одна из них в красавицу да умницу не превращается?