Снова повисло молчание. Вообще-то Редмонд не целился в нее и держал пистолет в руке беззаботно, как сигару. Но Томми не сомневалась, что этот человек знал, как обращаться с оружием. Она слышала разговоры о том, что он с небрежной легкостью поразил в яблочко все мишени у Мантонов.
– Мистер Редмонд, вы действительно считаете, что я собираюсь кого-нибудь убить? Если так, то уверяю, в этом случае я уже прикончила бы вас или его, а не выставляла кинжал на обозрение.
Он фыркнул в ответ.
– У вас из этого ничего бы не вышло. Никогда, уверяю. Давайте, придумайте что-нибудь более интересное.
Томми тяжело вздохнула. Он оказался несговорчив.
– Ну ладно. Я беру кинжал с собой для защиты, когда выхожу на улицу ночью. И точно знаю, как с ним обращаться. А здесь нахожусь потому, что узнала, что герцог вернулся в город. Я столько слышала о нем, что мне просто захотелось посмотреть, как он выглядит. Как вы понимаете, мы с ним вращаемся в разных кругах. Клянусь… памятью моей матери.
Это прозвучало несколько более благочестиво, чем хотелось. Хотя не такая уж это была неправда.
– Памятью матери – той самой испанской принцессы? Ну тогда конечно. Более священную клятву трудно себе вообразить.
Томми вздрогнула. Ей нужно было прийти в ярость. Она хотела прийти в ярость. Где-то на периферии сознания раздался слабый свистящий звук.
Проблема заключалась в том, что этот человек вдруг ее заинтересовал. Что было довольно редко, когда речь заходила о мужчинах.
– Я не могу сказать, почему мне нужно увидеть его. Да и не хочу. Но абсолютно честно, мне просто хочется взглянуть на знаменитого герцога Грейфолка. Я знала, что он будет здесь этим вечером. Клянусь вам! Назовите это… любопытством. Теперь вы уйдете?
Над их головами предмет ее любопытства почесал свой огромный нос и перевернул страницу.
Господи, Томми до дрожи хотелось узнать, что он читает! Ослепительно сверкнуло огромное кольцо с печаткой на его пальце.
– Интересно, а почему вас так заботит благополучие герцога, мистер Редмонд?
Тот заколебался.
– Не хочу вдруг увидеть его убитым до того, как я успею уговорить его вложить деньги в одно из моих предприятий.
Она хмыкнула в ответ. Самоуничижительный юмор удивил ее.
– Вам не удалось убедить его сегодня?
Редмонд снова ненадолго задумался, пососав сигару.
– Давайте скажем, что у меня еще все впереди.
Томми нравилось его спокойное высокомерие. Никакого хвастовства, просто решительная уверенность. Ей это напомнило ее саму.
– Итак? – сказал Джонатан после паузы и указал на свой пистолет.
Оба одновременно убрали свое оружие.
– Я был поражен тем, что вы узнали меня в темноте, – признался он. – У вас должно быть зрение кошки, мисс де Баллестерос.
– Весьма трудно не узнать человека, который пялился на меня весь вечер.
Снова возникла интересная пауза. Томми могла бы поклясться, что ее откровенность заставила его замолчать от удивления.
– Я все никак не мог решить, нахожу ли я вас привлекательной, – наконец сказал он.
У Томми отвисла челюсть. Она закашлялась, чтобы скрыть удивление.
– Я понимаю, что должен был бы, – добавил Редмонд почти извиняющимся тоном. И при этом крайне ехидно. – Любой бы на моем месте не колебался. В конце концов, вы та еще штучка, не правда ли?
Томми физически ощущала, как он наслаждается ее замешательством.
Неожиданно она услышала нотки откровенного удовольствия в этом чистейшей воды нахальстве.
– Как вы понимаете… Мне абсолютно безразлично, что вы думаете… Томми.
И мерзавец тихо засмеялся. И совсем даже не невежливо. А так, словно приглашал ее посмеяться вместе с ним. Однако!
Последовала многозначительная пауза, во время которой каждый произвел свою переоценку другого. И во время которой каждый молча сделал определенный вывод, касающийся другого.
А потом Томми доверчиво придвинулась к нему.
– Ах, как вы откровенны!
В следующую секунду его озорная улыбка словно озарила ночь.
Томми ответила ему такой же.
Этот обмен улыбками был подобен рукопожатию. Это был договор относиться друг к другу с симпатией.
Позже окажется, что именно это будет главным, что врежется ей в память о той ночи – блеск озорной усмешки в темноте, которая показалась тогда прекрасным и более опасным близнецом месяца в небе.
Томми следовало бы быть более осторожной.
Глава 2
«Как забавно!»
Только герцог Грейфолк, холодно подумал Джонатан, мог так испохабить прекрасное слово «забавно». У него возникло подозрение, что теперь всю оставшуюся жизнь при этом слове мышцы его тела будут непроизвольно напрягаться.