Почему уборщика всё ещё допрашивали, несмотря на приказ Элишии отпустить его? А потому что приказ был отдан в устной форме и следователь Маха Лянски про него ... "забыл". А что? Такое вполне возможно! Он мог забыть, у него столько дел! Вот если бы Элишия НАПИСАЛА своё распоряжение и поставила подпись, заверенную личной печатью, тогда бы Маха точно не забыл про приказ! Тогда бы он его... потерял! А что? На столе куча бумаг и ещё целые кучи на полках и в сейфе - в них совсем не сложно затеряться маленькому такому бумажному приказику... Не будет же Элишия лично контролировать выполнение своих приказов!
Маха недовольно сверлил глазами упрямого уборщика. Негодяй которые сутки смел отпираться в убийстве поварихи! Заладил одно: "Ни я", да "ни я". А тогда кто?... Маньяк в пальто?! Во дворце только маньяка не хватало!
--- Знаешь сколько времени, гад? --- Свирепо спросил Лянски своего убогого подопечного. --- Я спать хочу! А ну, быстро рассказал, как придушил девчонку на почве ревности к этому... как его... посудомойщику, и мы расстаёмся навсегда! И я иду на законные выходные, а ты идёшь в цех жидкого прония. Понял?
--- В цех жидкого прония? --- Майю поднял голову.
--- Ага! Отличный вариант для убийц и насильников! Если через пять лет не загнёшься, выйдешь с чистой совестью на свободу - на все четыре стороны.
--- То есть меня не казнят?
--- Не-а. Когда есть цех жидкого прония, казнить людей не рационально. Понял?
Майю кивнул. Про цех жидкого прония он слышал один раз, когда в их жилой квартал приходили вербовщики. Они ходили по домам и пели сладкие сказочки про то, как можно здорово повысить свой статус с железного циклопа сразу на серебряный. Надо всего лишь несколько лет отработать на литье или протяжке прония. Майю тогда даже серьёзно подумывал: а почему бы и нет? Парень он молодой, жилистый... Радужные мечтанья закончились, когда с работы пришёл папаша и отпорол сына ремнём, чтоб ему больше не мечталось. Надежду на замену статуса пришлось похоронить.
--- Ну как? --- Маха поощрительно кивал.
--- Это не я, --- ответил Роро. --- Это не я её убил. Я хотел с ней поужинать, и она согласилась. Попросила только, что бы я помылся..., --- вымученный голос уборщика прервался всхлипами.
Маха Лянски с досадой откинулся на спинку стула, посмотрел на часы. Тьфу ты! Может бросить всё до понедельника? Он замер в раздумьях. Взгляд его пристально смотрел на маленькую красную кнопочку на столе справа. Его правая рука зависла над кнопкой в сантиметрах двадцати. Нажатие кнопки вызывало палача, который удалялся из камеры на время бесед следователя и его подопечного - отдыхать. Ещё двое присутствующих - уборщик и эльф напряжённо следили за рукой Махи - нажмёт или не нажмет?
Лянски не нажал. Вместо этого он махнул ладонью и легкомысленно пояснил. --- Пойду, пожру! Через час вернусь. А ты сиди, думай!
Он лениво встал и неторопливо прошёл через камеру к выходу. Два облегчённых вздоха сопроводили его в спину. Врачеватель Кира Сату Криста бегом кинулся к страдальцу. Пощупал пульс, осмотрел раны. Из недр его сумки на свет явилась загадочная скляночка с неизвестным содержимым. Стеклянной лопаточкой он осторожно наносил мазь на ожоги и раны, и о чудо, боль от них пропадала в мгновение ока.
--- Только никому не говори, --- шёпотом попросил Кира.
Майю ошеломлённо кивнул. Резкое отсутствие боли прозвучало в его голове как наисильнейший в его жизни оргазм. Передышав это удивительно прекрасное состояние, он стал внимательно разглядывать своего спасителя. Майю и раньше видел эльфов, но никогда не разглядывал их особо. Про этих товарищей говорили всякие страсти-мордасти, мол, они воруют последнюю магию, а чтоб хозяин этой магии сильно не брыкался, превращают его в домашнее животное или предмет мебели. Лично у Роро никогда не было магии, и вряд ли будет, а потому и бояться эльфов ему вроде бы не имело смысла.
--- Это не я, --- имея в виду убийство Тарусы, на всякий случай жалобно предупредил он.
Кира кивнул. Волею судьбы, имея в братьях великого Исию, от точно знал, что Тарусу Шиле убил не кухонный уборщик, а кое-кто другой!
* * *
В королевской опочивальне прохладно, но не холодно, приятно пахнет, и очень тихо... Другими словами здесь были созданы все условия для безупречного королевского отдыха. Однако Элишия не спала. Из-под тёплого одеяла в сумерках спальни сверкали королевские глаза.
У её Величества была бессонница! Ей очень-очень не хватало Хо Шитао! Так сильно не хватало, что она почти созрела... для измены! При том королева осознавала, что прекрасный сын полковника один единственный такой и равноценной замене не подлежал.
Резким движением Элишия села в кровати. После секундного раздумья истерично позвонила в колокольчик. Дверь приоткрылась и в сумерки спальни скользнула дежурная фрейлина - по стечению обстоятельств ею опять оказалась Наталья Жук.
--- Одеваться! --- Кратко приказала королева. Фрейлина, не выражая внутреннее изумление, сорвалась с места выполнять приказание.
Через тридцать минут Элишия в простом платье и с волосами, заплетёнными в обычную косу, мрачно шагала по коридору, уводящему прочь от королевской опочивальни. Её почти зримо окутывало чёрное облако злости и жажды крови. На некотором опасливом расстоянии королеву сопровождали два охранника, сдержанно зевающий дежурный секретарь и Наташа.
У её Величества не было определённой цели. Она просто совершала моцион, так сказать, успокаивала воображение, взволнованное эротическими образами одного лейтенанта... Процессия двигалась довольно тихо. Согласно дворцовому правилу, ночью запрещалось использовать "громкую" обувь. Правила касались всех, в том числе и королевы. Ноги Элишии были обуты в пушистые мягкие тапки, которые она ласково называла - еноты.
--- Докладывай, --- приказала королева секретарю. Тот, подбежал ближе и полный растерянности, открыл свою папку
Как правило, всякое движение во дворце немедленно принимало письменную форму и в оной, в любое время дня и ночи доносилось в секретариат, где проходило фильтрацию и становилось: не значительным, значительным, срочным, или требующим особого внимания. Рано утром Дзиро Каценаги просматривал записки и откладывал те, кои заслуживали того, чтобы быть представленными королеве. Он зачитывал их во время утреннего доклада. На данный момент у дежурного секретаря, которого звали Михаил Плечко, в папке теплился один единственный лист, доносивший, что с десяти часов вечера был задействован королевский палач Хъюго Херш. Как правило, подобные события заносились в разряд незначительных, и королеве не докладывались.
--- Читай! --- Интонация её Величества стала чуть более рассерженной.
Плечко, срывающимся голосом, торопливо пробубнил: "господин Херш работает в полицейской комендатуре с десяти ноль-ноль..."
Наклонив голову, Элишия несколько минут соображала кто такой Херш, потом сообразила и щёлкнула пальцами. --- С чего бы это?! --- Вопросила она.
--- Пытает, --- кратко ответил секретарь.
--- Кого?
--- Не указано..., --- проблеял несчастный Плечко.
Работа Херша оплачивалась почасовым очень высоким тарифом, и именно поэтому к ней было столь пристальное внимание, вплоть до доклада в королевский секретариат.
Молча, королева повернула в направлении пыточной камеры полицейской комендатуры.
Обычно она не присутствовала на пытках. Её Величество страсть как не любила вонь горелого мяса, истошные крики истязуемых, и вид их непроизвольных испражнений. Однако сегодня она подумала, что небольшая встряска ей не помешает, дабы заглушить на время душевную тоску и сердечную боль.