Лукан думал: «Что там?»
Прямо напротив Лукана лицом к нему, но через занавеску сидели: Нико, смертельно жаждущий сорваться и посмотреть на эльфа и Паулито, удерживающий его своим братским авторитетом… ну и силой немножко....
–– Что там? – Повернулся Лукан к Антонио.
–– Кровати! – Недружелюбно крякнул тот. – И мои спящие братья!
–– А дальше?
–– Ещё кровати!
–– А ещ…
–– Это наше личное пространство! – Напомнил Антонио эльфу о неприкосновенности чужого жилища. – Пауло! – Позвал он второго брата. Занавеска отдёрнулась, из спальни шагнул Пауло
Через его руку на одно мгновенье Нико увидел Лукана, а Лукан увидел Нико. Ярко-синие глаза «пикиньо» и тёмно-фиолетовые глаза эльфа встретились. Тряпочная перегородка вернулась в исходное положение. Лукан с открытым ртом и выпученными глазами вскинул руку, и пальцем указал на занавеску. Сказать он ничего не успел, потому что Паулино хлопком положил ему на плечо ладонь и повлёк на выход к трапу.
Нико остался по ту сторону занавески содрогаться от трепетного восторга.
«Вау!!!!» – Думал он. – «Настоящий эльф!!!!»
глава 4
Ночной патруль
С приходом ночи по улицам Птопая начинали шастать всякие сомнительные товарищи. (Пока все прочие порядочные горожане опочивали и смотрели сны!) По традиции в тёмные часы работали воры, разбойники и некоторые торговцы. Профессиональные любовники – усталые или ещё относительно бодрые, крались вдоль стен. Шумные компашки, выставленные из кабаков, баров и клубов, обнимались или дрались. Банды выясняли границы территорий. Проститутки искали клиентов… ну и так далее.
Среди всей этой подозрительной возни был контингент людей, которые работали по ночам на абсолютно законных основаниях – это господа маги и те, кто жаждал их магических услуг. Так уж вышло, что тощие магические потоки ночью были более заметны и вылавливались намного успешней, чем днём.
И наконец, ко всем выше перечисленным бодрым товарищам можно добавить ещё и официальных представителей властей, поддерживающих порядок среди неспящего птопайского сброда. Это ночные дозоры. Их выставляли полицейские комендатуры и общественники в рамках добровольной охраны района. И, наконец, имелись патрули Карательного Отряда Охоты.
В обязанности «охотников» входило: пресечение конфликтов, убийств, воровства и насилия. Все преступления карались на месте путём обычной порки. Отдельным пунктом стояло: поимка эльфов, коим не было положено находиться за стенами гетто в ночное время.
В ноль сорок после полуночи, следуя утверждённому маршруту, один из таких патрулей в составе трёх человек под командованием сержанта Хьюго Шульца спускался вниз с холма «Валун».
Первая половина дежурства выдалась относительно спокойной. Выловили парочку драчунов, и одного растлителя малолетних, который тащил в подвал девчонку десяти лет. Драчунам надавали пощёчин, растлитель получил двадцать пять ударов кнутом. (Хотели кастрировать, но оказалось, что анестетик закончился!) Пострадавшую вернули в семью, где глазам патрульных предстала безрадостная картина беспорядка, бедности и двух упившихся родителей девчонки. Пейзаж довершался ещё одним ребёнком трёх лет – голым, который ковырялся в синтетическом пищевом мусоре. Хьюго по магическому экрану вызвал попечителей из местного приюта – забрать детей. Патруль вернулся на маршрут.
–– А папаша любимую дочку, наверное, продал! – Всё ещё взволнованно комментировал последнее происшествие рядовой патрульный Стефан Койнен. – И на эти деньги «бухло» купил! Надо было и его выпороть!
–– Его бесполезно… Он и так бесчувственный, – ответствовал ему второй патрульный Жюль Моринье. – Эй, Хьюго! Может, утром к ним вернёмся и набуцкаем папашке? Чтоб знал, как детей воспитывать и оберегать!
Шульц отмолчался. Он ехал на два лошадиных корпуса впереди и казался спящим. На самом деле сержант не спал. Он думал. Думал о том, что девчонка, скорее всего, заберёт брата и уйдёт до прихода попечителей – переждать их набег. А утром растолкает любимых родителей и для неё всё встанет на круги своя. Опять же… кто сказал, что в приюте лучше, чем в семье!
В полглаза сержант наблюдал за тремя устройствами магического поиска, которые летели впереди патруля. Назывались такие штучки: «совята».