–– Где вы остановились? – Спросил полковник.
–– Там внизу… – проблеял Пауло и рукой качнул к подножию холма.
–– Всё ещё катаетесь на Касперо?
Ошеломлённые братья одновременно кивнули.
Лукан на лошади у Стефана вдруг разразился ненавистными воплями. – Драконий убийца-а!!! Ублюдо-ок!!! Королевский вы-ыкормыш!!! Я дождусь, когда мои собаки сожрут твои никчёмные яйца!
Хо Тайбай махнул рукой, и Стефан погнал коня в темноту. Жюль Моренье кинул под ноги Санчесам их циклопы и поскакал следом. Сержант Шульц тронулся за ними. Эльфийские вопли доносились всё слабее и слабее.
Пауло наклонился и подобрал оловянные бирки.
Полковник опять отстегнул запястник и позвал светоч внутрь. В наступившей беспросветной темноте прозвучал его неспешный, чуть хрипловатый голос. – Скажите отцу, я загляну как-нибудь в гости…
Антонио растерянно кивнул в ночь. Отдаляясь по направлению вверх к холму, зацокали копыта.
–– Это что было? – Хрипло спросил Пауло сам себя.
глава 5
Утро королевы Элишии
Каждое королевское утро начиналось с доклада секретаря Дзиро Каценаги. Доклад включал все события, кои заслуживали внимания королевы за прошедшие сутки в последовательности – от важных экономических, до менее важных – касаемо внутреннего двора. Эти последние больше походили на сплетни и служили приятным дополнением к серьёзным делам.
Дзиро служил у Элишии с момента её коронации. И вот уже целых восемнадцать лет, каждый день в восемь часов утра он звонил в медный колокол перед дверями опочивальни королевы, и входил после ответного звонка.
Иногда ожидание затягивалось. Это происходило в том случае, если очередной королевский фаворит выполнял, так сказать, свой утренний долг. Вот и сегодня Дзиро звякнул, но в ответ услышал только охи и вскрики. Как очень воспитанный секретарь он отошёл от двери и подсел к дежурной фрейлине Лукреции Боске.
–– Отличная погода, – пробормотал Каценаги.
Лукаво блестя глазами, прекрасная Лукреция кивком подтвердила, мол, да, погода ничего так…
За время правления Элишии секретарь перевидал около сотни фаворитов. Некоторые королевские любовники держались рядом с её Величеством до полугода, другие теряли статус в течение одной ночи. Тот, который был на данный момент, ублажал королеву уже целых две недели. У Дзиро был намётанный глаз. Масляно-карий узкий глаз, которым он оценил нового фаворита и дал ему срок в три месяца вольготной жизни на перинах королевского ложа.
Эхе-хе… За восемнадцать лет преданного служения её Величеству Дзиро Каценаги научился не осуждать. Он мудро решил – если хорошо королеве, то и подданным тоже неплохо!
Через дверь до них донёсся музыкальное треньканье колокольчика -Элишия призывала в спальню. Каценаги сделал глубокий вдох. Предстояло доложить кое-что пренеприятное! Кое-что, что касалось её любимого сыночка… Эхе-хе…
Лукреция зашла первой, Каценаги чуть повременил и только для того, чтобы надеть на хитрую рожу маску печали. Он сгорбился и чуть опустил голову. Весь его вид заранее предупреждал – готовьтесь ваше Величество к плохим новостям!
Элишия сидела перед зеркалом, в пеньюаре, розовощёкая, с блестящими глазами и вообще бодрая, как проснувшийся и голодный ягуар. Лукреция принялась распускать, её растрёпанную с ночи косу. Причина бодрости королевы – обнажённый молодец лет двадцати двух лежал на королевском ложе в красивой позе. Интимную часть его тела скромно прикрывал завёрнутый угол простыни. Каценаги отвесил в сторону фаворита короткий – политический поклон.
–– Сон мне приснился, – Начала Элишия капризным голосом. – Пауки и змеи…, – королева передёрнула плечами. Луки брезгливо скривила хорошенький ротик, секретарь сочувственно покачал головой, фаворит… фавориту было насрать.
–– К неприятностям, – сделала Элишия собственный вывод. – Что скажешь? – Вопрос предназначался докладчику.
Секретарь немедленно изобразил лицом скорбь и ужас, которые обычно предваряли все плохие новости. За «скорбью и ужасом» пошла серия длинных и печальных вздохов.
Элишия немедленно свела брови.
Каценаги тоскливо молчал. В таком деле торопиться не следовало!
–– Ну что! Что!! – Нервно воскликнула королева. Она уже догадывалась о ком сейчас пойдёт
речь! – Хватит стоны издавать! Хенрик что-то натворил? Так?!
Мудрый, старый Каценаги с длинным жалобным стоном кивнул поникшей головой.
–– Ну!
–– Вчера в одном из клубов по его желанью были нанесены жестокие увечья несовершеннолетнему мальчику простолюдину. Его отец подал жалобу и требование компенсации, – Каценаги открыл папку и протянул Элишии лист, лежащий сверху. Королева с треском схватила бумажку, пробежала глазами текст.