–– Я понял, – Шитао кивнул. По красивой его роже мелькнула лукавая улыбка. Тайбай поморщился. Он уже предвидел некие трудно-преодолеваемые неприятности, связанные, с внешностью его сына.
На самом деле вышеупомянутый фаворитизм, который мог сильно испортить репутацию воина, совсем не мог испортить какую либо другую репутацию и даже наоборот способствовал возвышению и продвижению по службе. Элишия не оставляла своих бывших любовников в забросе или бедности. С момента отлучения от королевской постели от них требовалось только одно – больше не попадаться на глаза королеве, и не трепаться о прошлых подвигах на этом поприще. Так что, ежели соблюдать пару необходимых условий, можно было хорошо огрести от щедрот её Величества. Надо ли говорить, что большая часть отцов своих бездарных, но привлекательных сыновей, наоборот, выставляли своих чад пред её ненасытные очи. И даже более того, Тайбай был единственным, кто посоветовал сыну не обаять королеву!
Они встали из-за стола. До полудня ещё было не скоро, поэтому каждый отправился по своим делам. Шитао – размяться в тренировочный зал, Тайбай решил съездить в казармы, тут же на холме.
Тецуй Рюйодзаки спал. Домой, который находился в одном из кварталов Низины, он вернулся в два часа ночи. Рюй был избит и зол. Даже во сне он мечтал, как найдёт этого мудака, который отправил его полетать и отымеет в разных позах и многократно. В столь разных позах и столь многократно, что, в конце концов, тот обязательно попросит о смерти. И тогда Тецуй его убьёт.
Нико тоже спал. Ночью матушка, как и обещала, схватилась за ремень и даже дважды хлестанула, но не по Нико, а по Алехандро. Просто старший брат великодушно закрыл младшего своим телом. На том пыл Клауди иссяк и начались слёзы и материнские объятья. Через час вернулись остальные братья Санчесы разосланные на поиски пикиньо, и о которых она тоже беспокоилась, так что объятья и слёзы продлились ещё.
О своём ночном приключении Нико рассказывать не стал. Пожрал, прочавкал о том, как до ночи блуждал в незнакомом городе, опять помянул ласковым словом аристократа и завалился спать. Произошедшему конфликту с мечником он не придал никакого значения. Драки в жизни Нико происходили чуть ли не каждый день! Зачем же париться?
Проснулся Рюй за два часа до полудня. Умылся, выпил воды. Кривясь, одел чёрную форму. Он всегда одевал её для конкурсных боёв, чтобы в случае ранения кровопотеря осталась незаметной. По закону все подобные бои проводились без единой пластины прония на теле.
Выйдя из дома, он долго стоял над скутером – сесть на него казалось немыслимым – обе ягодицы были в синяках, как от серии мощных пендюлей. Идти пешком, да ещё с подъёмом на Венечный холм (один из самых высоких), тоже было немыслимым. Если честно, Тецуй уже пожалел, что решился на вчерашнюю вылазку. Итог предстоящего боя с каждой минутой становился всё более непредсказуемым!
Поехал на скутере – стоя. Сделал вид, что ему так больше нравиться. Ну, просто прикалывает его такая необычная езда! Люди, встреченные по дороге, таращились ему вслед, некоторые щерили рты в ухмылках и тыкали пальцами. И в таком унизительном состоянии Тецуй находился почти полтора часа! Во дворец он прибыл в одиннадцать – за час до начала боя.
Залом для поединка между лейтенантом Рюйодзаки и лейтенантом Хо была выбрана крытая ристалищная арена, которая находилась в самом дворце. За полчаса до боя зрительские места были почти заполнены. В качестве зрителей выступали придворные и военные чины, фрейлины и придворные дамы. Приглашая зрителей, Элишия руководствовалась мыслью сделать позор Шитао максимально масштабным! Её кресло пока пустовало.
Место Артура Кэрроу – с краю зрительской секции, слева от кресла наследного принца, тоже оставалось пустым. Кэрроу приехал ещё утром и первым делом зашёл поприветствовать Хенрика. Так сказать, на правах наставника. Исходя из тех же прав, он заставил его Высочество отчитаться о происшествии в Крысятнике – в письменном виде! После прочитал сочинение и нашёл три грамматические ошибки, за которые и наказал наследника тремя ударами указкой по пальцам. Три ошибки – три удара. Ну да. За то, что принц поиздевался над простолюдином, бить его Высочество было нельзя, а за грамматику можно! Обычно Артур наказывал чисто формально – просто создавая видимость, дабы не повредить ладони наследника трона. Однако в этот раз на руках принца остались три чётких вспухших линии, а Артур получил взгляд полный ненависти!
Засим Артур Кэрроу отвесил Хенрику поклон и удалился смотреть поединок. До полудня оставалось десять минут.