–– Тебя точно надо перевязывать? – Спросил Тигер. – Кровь перестала идти.
Лицо красавчика Клауса выражало целую гамму сложных чувств. От брезгливости и страха, до желания поехидничать по поводу поражения Рюйодзаки в этом бою.
Рюй в ответ приглашающе приподнял руки. Мол, нате, перевязывайте – я весь ваш…
–– Потрогаешь меня, и я расскажу Хенрику, – на всякий случай предупредил фаворит и стал обматывать торс лейтенанта бинтами.
Перехватывая бинты из руки в руку за спиной Тецуя, Клаус был вынужден наклоняться очень близко. Он изо всех сил старался не коснуться тела Рюя руками или другими частями своего тела. Одновременно он с неудовольствием следил, как лицо телохранителя постепенно расслабляется. Расправлялись желваки на щеках, ноздри чуть подрагивали… (нюхает гад!)
Клаус наклонил голову и спросил едва слышным шёпотом. Даже не спросил, а подумал: Хочешь меня, Рюйчик? Муха, пролетающая рядом, не смогла бы услышать провокационного вопроса.
Рюй услышал!
Он открыл глаза и уставился на фаворита жадным взглядом. Тот усилием воли изобразил насмешливую улыбку. Получилось жалко. Было слишком явно, что Тигер боится.
–– Ты не можешь меня трогать, – Опять повторился Клаус. – Нигде! Никогда! Иначе я всё расскажу Хенрику!
Рюйодзаки сложил руки на поясе, чуть наклонил голову вбок – оценивал угрозу. Как долго может продержаться Клаус рядом с Хенриком? И что с ним станет, если его Высочество захочет кого-нибудь ещё?! И тогда проклятый Рюй сможет трогать Клауса везде, всегда и так долго как ему хочется!
глава 9
События начинаются!
Через два часа (как то подозрительно быстро), после падения Тэцуя с его пьедестала непобедимости, распространился слух, что, мол, бедный Рюй проиграл не потому что де был слаб, а потому что Шитао оказался сыном Тайбая и мол, Рюйодзаки не захотел создавать себе будущие проблемы в отношении с начальником. А возможно он заранее был поставлен в условие поражения!! То есть, возможно, Тайбай изначально пригрозил бедному Тецую всяческими карами, если тот не сольёт бой!
На самом деле большинство людей, хорошо знающих полковника Хо, верили, что честный Тайбай не способен на столь низкий поступок.
Элишия была одна из тех, кто в корне опровергал подобные слухи. Она слишком часто общалась с полковником, и слишком часто он доводил её до тошноты своей прямотой и порядочностью.
–– Хватит врать, милый. – Обратилась она к сыночку, который вот уже десять минут втирал ей эту версию. – Не надо отвлекать меня порочными домыслами дворцового сообщества. Вернёмся к нашим баранам.
Его Высочество резко погрустнел лицом.
–– Из дворца ни ногой! – Приказала матушка.
–– Куда ж я из дворца, – Скривился сын. – Телохранителя всё равно нет. Сама же услала моего Рюйодзаки в длительный отпуск.
–– Ему полезно… э-э-э… переосмыслить ценности. Тебе тоже! А потому будь любезен начать заниматься с Артуром!
–– О древние эльфы, – горько вздохнул Хенрик. – Он предатель и доносчик, – напомнил его Высочество о докладных записках, кои Артур посылал королеве.
–– Он ответственный наставник! – Отрезала Элишия.
Дверь кабинета открылась и Дзиро Каценаги чинно доложил. – Артур Кэрроу!
Элишия кивнула, принц стремительно помрачнел.
Так вышло, что Артур Кэрроу был вторым и последним человеком в Государстве Перемен, которого его Высочество слушался. (Первая конечно же была Элишия Прекрасная.) Разница в возрасте принца и его учителя составляла десять лет, а первая встреча произошла, когда Хенрику было пять, а Артуру пятнадцать. В то время у королевы было много дел по удержанию трона. Так то: пропажа первого наследного принца Кассия, недовольство подданных по поводу этого вопиющего факта – ну, и всё такое прочее. Другими словами Элишии не хватало времени на собственного сына, поэтому она «подарила» ему Артура Кэрроу, который, между прочим, оказался прекрасным учителем. И целых девять лет между наставником и учеником царили гармония и согласие. И именно благодаря Артуру, Хенрик был очень и очень неплохо образован. Даже больше, чем нужно королю!
Разлад между ними произошёл, когда наследник очутился в позднем подростковом периоде, а Артур это дело как то не просёк и продолжал своими авторитетом лепить характер принца в положительную сторону. Характер же его ученика был порочен генетически, и всё это утраивалась в силу возраста. И чем больше Артур давил, тем больше Хенрик сопротивлялся. Дело иногда доходило до драки.
Уже много позже Кэрроу понял, что если бы он ограничился преподаванием предметов и не пытался воспитывать, то они могли бы сохранить доверительные отношения по сию пору.