Тайбай ладонью нашёл его затылок и провёл по жёстким волосам.
–– Я сожалею, – прокряхтел он. – Не надо было приводить тебя в отряд, сын. Прости…
–– Всё хорошо, отец… я справлюсь…, – глухим и низким голосом ответил Шитао.
В это же время, Элишия, не ведая, что у Тайбая чуть не остановилось сердце, шла к хранилищу со шкурой дракона. Ювелирный предмет был куплен, ювелиры отпущены. Для довершения задуманного, осталось поместить в него магический сердечник, ничтожно малый, но при этом достаточно сильный. Ничего лучше, чем отпилить, что-нибудь, или отрезать от «дракона» королева не придумала! Для этих целей она собственноручно тащила, нож для резки бумаги, обычные портновские ножницы и пилу с мелкими зубчиками. Ножовку принесли из мастерских ещё вчера вечером. Её Величество собиралась проделать операцию собственными силами, поскольку не могла запустить в хранилище посторонних.
Вступив в зал, где навсегда застрял дракон, королева, первым делом упрекнула свой царственный магический предмет.
–– Плохо работаешь!
Закария в свою очередь мог бы возразить, что это Элишии надо точнее передавать свои желания, но он, как обычно, промолчал.
Шкура Закарии представляла из себя толстую кожу с вросшими в неё чешуями разного размера и шипами различной длины. Элишия нашла у стены край и попыталась отрезать маленький кусочек – сначала ножом, потом ножницами. Нож сломался сразу, ножницы оказались либо тупы, либо просто неспособны справится с подобным материалом. Осталась ножовка, которая цепляла кожу зубьями и вязла в ней как в смоле.
От непривычных упражнений королева вспотела и пошла красными пятнами. Ясно было, что кожу ножовкой не разрежешь! Ножовкой вообще не режут, ею пилят, что-нибудь твёрдое. Кости, например. А что есть у Закарии из костей? Только зубы, гребни и когти на лапах.
Элишия обошла все вышеперечисленные объекты. Долго постояла перед отрубленной головой Закарии и его разверстой пасти, с интересом рассматривая бесчисленное количество кошмарных зубов. Потом некоторое время примеривалась к гребню, который возвышался на хребте, как жуткий заборчик и наконец, рассмотрела все лапы Закарии по очереди.
Одна из передних лап не помещалась на полу и высохшим лоскутом взбиралась по стене зала. Когти на этой лапе нависали над полом на высоте двух с половиной метров наподобие великанских веерных граблей.
Передние лапы дракона очень сильно похдили на человеческие руки и там тоже по пять пальцев…
Элишия, с пилой в руке, задрав голову, с сожалением стояла под нависшими над ней когтями. На самом конце указательного когтя Закарии, словно ограничитель глубины плотно сидело кольцо.
На протяжении двадцати лет Элишия безуспешно пыталась снять это заманчивое колечко. Сейчас она думала, что оно впитало в себя так много магических потоков, что не нуждается в волшебной начинке. И оно на удивление гармонично подходило её ненаглядному Шитао. И если бы Элишия смогла его таки добыть, то и не подумала бы оставить его себе! И даже наоборот, она невыносимо страстно хотела подарить это кольцо предмету своей сердечной боли. Оно было то самое, одно единственное, уникальное…
На её глазах колечко легко соскользнула с когтя, и упало прямо к её ногам… Закария одобрил выбор следующего хозяина драгоценной безделушки.
глава 15
Преступление и наказание
Весть о том, что Элишия затребовала определённую хронику, очень быстро разнеслась в литературных кругах. Государственные архивы и библиотеки гудели, как растревоженные муравейники. В них прекратили принимать и обслуживать частных и юридических лиц и бросили персонал на поиски нужной книги. Вторые сутки работали день и ночь.
В частных архивах работы велись силами только самих хозяев архивов и только днём. Каждый уважающий себя историк-информатор знал, какие книги находились в его хранилищах. Так чего париться и искать не существующую хронику! Но видимость поисков всё-таки создавалась – для возможных шпионов Элишии, если она вдруг надумает проконтролировать, как выполняется её распоряжение!
В архиве Кэрроу даже такие – дневные поиски не велись. А зачем?! Уильям точно знал в какой галерее, на каком стеллаже и на какой полке стоит хроника, написанная со слов Чжуна… Отдавать книгу Элишии он не собирался. Почему? Из чувства профессионализма. Хроника, состряпанная из бреда умирающего человека, не обладала фактором достоверности. Профессионал Уильям Кэрроу не мог заведомо ввести в заблуждение королеву, как и любого другого человека, и поставить в неприятное положение людей, имена которых упоминались в повествовании. По хорошему – место хроники Чжун Ки было в чаше для сжигания бумаги.