Маг быстро смахнул пот со лба и решил, что потом поразмышляет над этим, утром, когда вернётся в казарму. Вероятность, что нужный ребёнок всё-таки здесь – оставалась.
–– Пожалуйста найдись, – чуть ли не с мольбой попросил он неведомую Лето. – Нашему хвостатому и зубастому мальчику нужна хвостатая и зубастая девочка, а вовсе не человеческая дева, чтобы он там не думал!
Словно отзываясь на его мольбу, страница следующей папки явила печальную историю очередного пополнения маленьких жителей приюта.
Новорожденная девочка была обнаружена пожилой бездетной парой во дворе своего дома. Недалеко от дома лежал труп молодой женщины с признаками послеродового кровотечения. Младенца отнесли в приют, дали имя Ева Арсёнова.
–– Ладно…, для начала попрёт…, – пробормотал Дзюн, записывая данные Евы по её нынешнему местонахождению. Записав, он поставил папку на место и пошёл в следующий зал.
Раджа сидел на сундуке, на самом его краю и смотрел вниз. Там из под сундука торчала половинка узкой крысиной морды и шевелились усы. Крыса изучала видимое пространство.
«Вылазь зараза», – думал Раджик. Кот очень хорошо знал крыс. Сейчас эта бурая особь выбирала самое короткое расстояние от точки, в которой она находилась – до следующего укрытия. Через мгновенье крыса пулей вылетит из-под сундука, пересекая, опасное пространство.
Кот сам оценил варианты направлений крысиного бегства и прикинул точку, в которую он должен будет приземлиться в прыжке, перекрывая беглянке дорогу. Можно было сигануть непосредственно ей на спину и тогда она даже пискнуть не успеет, как её крысиная душа уйдёт к воротам Мирозданья (ох…, все там будем), но Раджику захотелось поиграться. Вот уже неделю, как он ночи напролёт бесцельно бродил по архивным комнатам и не ловил ничего более существенного, чем пылинки и мусоринки. Так и навыки можно потерять!
Если повезёт, Раджа собирался гонять гостью всю ночь.
Тьян Су чуяла кота над собой. Вылезать не торопилась. Теоретически она могла просидеть здесь до утра. Собственно говоря, в этом и была её задача – отвлечь внимание котика на себя. И если можно отвлечь его, просто сидя под сундуком и ничего не делая, то почему бы и нет?! Прежде чем полезть в архив, её умный хозяин узнал: охраняется ли помещение архива и кем. Так вот сторож взволновал его намного меньше, чем этот кот.
Дзюн находился от этой парочки двумя комнатами дальше – в самой большой и самой сложной – с Птопайскими приютами. К этому времени у него уже был список из пяти имён и сейчас он стоял перед странным шкафчиком, на котором не было даты рождения детей и каких-либо других опознавательных знаков. Документы на его полках были без наклеек, и самих документов было удивительно мало.
«Что такое?», – подумал маг. «Какой подозрительный шкафчик!»
Со скрипом он открыл стеклянную дверцу…
Радж на крышке сундука навострил уши и повернул морду в сторону звука.
Мин Дзюн Со взял первую справа папку. Открыл.
На этих полках лежали документы детей попавших в особенный приют. Приют при центральном королевском театре оперы и балета! Их было не очень много, поэтому папки не маркировались. Первая же папка которая оказалась у Дзюна в руках содержала очень знакомое имя.
Клаус Тигер!
Оказывается судьба родителей Клауса совершенно не известна, и ребёнок попал в театр в возрасте трёх лет из другого приюта, когда было замечено, что он обладает явным музыкальным талантом. В соответствии с его абсолютным слухом первоначально из него собирались делать пианиста, но годом позже мальчик обнаружил и голос. Судьба Клауса была предрешена. Дата рождения – год белой змеи…
Дзюн чуть нахмурил брови и прикрыл веки.
«Может ли такое быть… вдруг… Элишия говорила, что ребёнок очень красив… и он талантлив… ему семнадцать лет… он сирота… его голос: уникальное мужское сопрано… А вдруг? Правда, он мальчик…, но очень женственный! Могло же Мирозданье э-э-э… пошутить! А что?! Оно тоже обладало чувством юмора!
Дзюн положил папку на место и, чуть кривясь, записал в своём списке: Клаус Тигер – проверить, на всякий случай…
В этом шкафу придётся просмотреть все папки. Всего около пятидесяти штук… «Это немного…», – мысленно уговаривал себя Дзюн. – «… Достать, открыть, посмотреть на дату и пол, закрыть… и так пятьдесят раз… Чтоб вас…»