«Спит мерзавец…», – ласкала глазами королева своего пленника.
Шитао не спал. Он думал. Прогулка от казарм до дворца частично проветрила его организм, насыщенный коньячной субстанцией, так что он был вполне адекватен. Перевод в эту камеру его не испугал. Тем более, что некоторое время назад произошло кое-что похуже. Он превратился в дракона! На глазах у Тецуя и даже обнюхал его… и вроде бы даже полизал по скуластой роже!
Шитао, полный досады, бурно вздохнул. Открыл глаза. Напротив него через решётку стояла сияющая королева. Лейтенант Хо сел, заулыбался и сделал приглашающий жест, мол, пожалте в гости! Элишия игриво показала ему ключ.
В нескольких соседних камерах было не так тепло и не так светло, и не так чисто и точно не было тюфяков. Зато там были обитатели.
Не сказать, что тюремные подвалы дворца ломились от постояльцев – Элишия не любила тратиться на преступных иждивенцев. На сегодняшний день здесь обитали несколько бывших дворцовых чиновников, пойманных на крупных взятках. Ещё был один аристократ – растлитель малолетних, и несколько заговорщиков. Взяточники ожидали принародной порки, растлитель – кастрации, а заговорщикам в скором времени собирались отрезать языки, нацепить на них рабские циклопы и отправить на принудительные работы в производственные цеха Низины.
Элишия открыла камеру и зашла внутрь. Просто так без всякой цели. Она хотела пояснить пленнику, что поскольку арест домашний он будет немедленно помещён в более комфортабельное место! По одному его слову!
Лейтенант Хо налетел как буря, подхватил её и закружил по камере в танце. Вместо музыки татамкал ей в ухо ритм вальса: Та-там, там. Та-там, там… та-та там-там-там…
Губы Шитао касались то её щеки, то уха, то виска. Элишия вся покрылась мурашками. Он кружил её, как хотел, и гнул, как хотел. В конце танцевальной и музыкальной импровизации лейтенант легко поднял королеву на руки, сделал несколько поворотов вокруг собственной оси и до-кружил до тюфяков, куда она и плюхнулась после короткого и захватывающего полёта.
На тюфяках Шитао перекинул ногу через лежащее королевское тело, сел на него и стал расшнуровывать корсет. Любой словесный протест королевы перекрывался страстным поцелуем в губы. Через минуту её Величество… передумала относительно изначального намерения – просто мило поболтать. Грех было упускать такую возможность!
Сопровождение Элишии, оставленное у входа, состояло из двух молодцов эскорта, двух фрейлин и Дзиро Каценаги. Минут через тридцать после одинокого ухода королевы в глубины тюрьмы, по коридору докатилась долгая серия вздохов, стонов и вскриков. Молодцы эскорта налились краснотой, фрейлины смущённо переглядывались и только один Каценаги остался невозмутим, как каменная горгулья на фасаде дворца. Этот товарищ уже давно был закалён в «боях». Ещё через сорок минут глазам сопровождающих предстала совершенно растерзанная в причёске и одежде её Величество. Взгляд Элишии блуждал в прострации. С неадекватной улыбкой она расслабленно и благодушно проговорила своему секретарю. – Дзиро…, переведи нашего гостя наверх… и прикажи отравить всех остальных… родственникам скажешь, что в тюрьме завелась кишечная зараза…
глава 24
Тяжёлые будни Гая Ола
Комната Гая была крохотная и без окна. Просто коробка три на три метра. Из мебели там находились кровать и сейф с личными сбережениями от щедрот Амадеуса. Одежда в очень небольшом количестве висела на перекладине, кою поддерживали две стойки.
Требование о выдачи преступников пока не последовало, поэтому Гай всё ещё был здесь – в ожидании оного. Через сутки после порки в комнату к нему заглянул папочка Амадеус. Гай не смог поприветствовать хозяина должным образом. Поскольку был не в состоянии! Он лежал на животе – вспухшей задницей кверху и испускал болезненные стоны.
Хольке прошёлся по комнате (по сути – крутанулся вокруг собственной оси) и благожелательно объяснил. – Не обижайся…, ты меня подставил… после всего, что я сделал для тебя!
Гай отрицательно затряс головой. Слёзы, которые Ол сдерживал в «красной комнате», теперь в изобилии полились на подушку. Гай принялся хлюпать носом и дрожать плечами.
–– Хорошо, что ты понимаешь, – заметил Амадеус. – Объясняю – ты не подумал о последствиях ссоры с «охотниками». А у нас и так натянутые отношение…