–– А кровохлёб? – суровым голосом спросил Нико.
–– Понял! Молчу! – кивнул гость.
–– Чёго? – спросил его Гай.
–– Папаша твой приходил к складу, передал письмо…, – ты как раз «отдыхал» на скамейке в Красной Комнате, – Лимбус полез в карман и вытянул оттуда смятую бумажку: «На», – он перегнулся через Санчеса и подсунул Гаю вышеозначенное послание от главы семьи Олов.
Родители Гая Ола были рабами при цехе производства ветровых генераторов и вентиляционных систем. Мамаша работала в цеховой столовой, отче пахал на сборке. Ещё у Гая был старший брат. Пять лет назад его определили в цех по изготовлению прониевых листов первичной закалки.
Батя писал: «Уважаемый младший сын… Уже давно мы с матерью не видели ваше лицо… Здоровы ли вы? Навестите нас срочно… по причине плохого самочувствия вашего старшего брата, который вот уже некоторое время находится дома… услуги врача очень дороги… не могли бы вы, уважаемый младший сын, принести немного денег…».
Гай рывком поднялся.
–– Ты что?! – вскинулся Нико. – Мазь ещё не высохла!
–– Плевать! – Ол натянул штаны. – Мне надо срочно сгонять до родителей. – Лимбус, выметайся, я сейф буду открывать!
Мулат кивнул и торопливо вышел за дверь.
–– Хочешь, я с тобой пойду? – предложил Нико.
–– Нет, охрана тебя всё равно не выпустит, – морщась, Гай присел на корточки и набрал комбинацию шифра на замке сейфа. Открыл дверцу и выгреб несколько связок монет – в основном серебра.
* * *
Стараниями Гая, его родители были не самые несчастные на этой земле. Год назад младший Ол отремонтировал им халупу и даже пробурил скважину и установил во дворе маленький насос для поднятия грунтовой воды. Теперь Олы не ходили за водой и не стояли за ней в очереди. Зато соседи частенько с поклонами просили качнуть водички.
Гай добрался до них приблизительно в то же время, когда Шитао везли во дворец под конвоем, меняя его местопребывание на время ареста. «Вотчина» Олов находилась в трёх кварталах от складов, и всю дорогу волчонок медленно прошагал ногами. Сесть на скутер он не мог.
Во дворе работал насос – качал воду в ёмкость на тысячу литров. Отец с маленьким светочем над головой – тоже подарком Гая следил за уровнем воды. Он увидел силуэт сына в плотных сумерках двора и махнул рукой в сторону крыльца.
–– Здравствуй, батя…, – Гай зашагал к нему.
–– Зайди в дом, – вместо приветствия хмуро ответил старший Ол.
Волчонок пожал плечами. Папаша всегда был немного диковат, поэтому Гай, не удивлённый холодным приёмом, направился в указанном направлении.
Совершенно спокойно он открыл одну дверь – в крохотный коридор, где оставляли верхнюю одежду и обувь, и вторую – непосредственно в жилое помещение. Матушка при тусклом освещении маленькой электролампы стояла посреди комнаты со странно скорбным лицом и следами слёз на нём.
–– Что случилось?! – успел спросить Гай… и тут свет померк у него в глазах. Сзади ему накинули на голову мешок и заломили руки.
Через десять минут связанного по рукам и ногам, мычащего Гая вытащили из дома и со двора.
Операцию по отлову волчонка провели ребята из банды Тецуя, согласно распоряжению последнего. Информацию о Гае собирали ещё с тех самых пор, когда его имя прозвучала при допросе Ваньки Индуса.
Сутки назад в дом к родителям Гая нагрянули пятеро тецуевских ребят во главе с Хокки Ютом и убедили папашу черкануть для сына записку. Мол, так и так – желаем срочно видеть, заболели, принеси денег… умираем, и всё такое. Изначально Хокки собирался аргументировать просьбу применением грубой физической силы. Например, он собирался взять мамашу Ол и подвесить её за ноги…, но в доме его ждал приятный сюрприз в виде старшего сына Олов, который находился под родительским кровом на незаконных основаниях и который сам вылез из подвала стоило мамаше завизжать, как недорезанной свинье.
Производство по отливке, штамповке и закалке прония было закрытой территорией. Рабы не имели права её покидать. Они жили там по семь лет, по истечении которых их отпускали с вознаграждением в виде серебряного циклопа и всеми сопутствующими привилегиями.
Два сына Олов выбрали разные пути для обретения желанной свободы – старший, которого звали Рик Ол, решил попробовать законный путь.
Работа с жидким пронием была крайне вредным производством. Рик отработал пять лет и понял, что ещё два года он не выдержит. А если выдержит, то превратится в развалину, в старика, которому уже не нужен ни серебряный циклоп, ни привилегия, ни свобода. Поэтому, собрав остатки былого здоровья, он сбежал и спрятался, разумеется, у батюшки с матушкой.